- Как вы, товарищ Завенягин, относитесь к товарищу Берия? - приплыл откуда-то непонятный вопрос. Завенягин всем своим существом вдруг ощутил, что Сталин видит его насквозь и читает его мысли. Да! Сталин читает мысли и знает все. Знал Завенягин, что Сталин с чародеями путается, что учится у них. Слышал Завенягин, что Сталин всех насквозь видит и мысли читает. Только не верил. Теперь ясно: читает. Всем Завенягин рассказывал, что любит Лаврентия Павловича Берия. Никогда кривого слова против Лаврентия Павловича не сказал. И только Сталин один сумел прочитать настоящие его думы. Понимает Завенягин, что Сталина ему не обмануть. Знает Завенягин, что игра кончена. И обманывать Сталина Завенягину незачем. Нет у Завенягина сил на обман.

- Товарищ Сталин, вы спрашиваете, как я отношусь к товарищу Берия? - Именно это я спрашиваю.

- Я его ненавижу.

14.

День и ночь в работе Лаврентий Павлович Берия. Рядом с кабинетом оборудовали ему комнату отдыха: ковров настелили, тахту поставили, сосновые щиты на окнах бархатом занавесили. Он туда на несколько минут - отвлечься от дел. И снова за дела.

- Але. Товарища Сталина. Товарищ Сталин,мы планировали моим заместителем назначить товарища Аказиса.

- Да, мы так с тобой, Лаврентий, и договорились.

- Товарищ Сталин, его нельзя назначать моим заместителем.

- Почему, Лаврентий? - Он в окошко прыгнул.

- А разве того, кто в окошки прыгает, нельзя назначать твоим заместителем? - Он с самого верхнего этажа, товарищ Сталин.

- Видишь, Лаврентий, как тебя люди боятся, от тебя в окошки прыгают. А меня никто не боится. От меня никто в окошки не прыгает.

15.

Долго-долго очередь-сороконожка у окошка извивалась. Окошечко - страшно руку просунуть - решетки кругом и арочка стальная со стальной же заслонкой: того гляди, заслонка та со стопоров сорвется, ладонь оттяпает.

Давно Николай Иванович по очередям не толкался. Давно. Ноги ноют. И хребет. Он-то думал, нет больше очередей по стране, а вишь ты, ошибся. Два часа отдай и не греши.

16.

- Товарищ Сталин, так кого же мы назначим моим заместителем? - Лаврентий, кто у нас нарком НКВД? - Я, товарищ Сталин.

- Вот и выбирай сам себе заместителя, тебе же с ним работать, не мне.

Потому - твой выбор. Сам выбирай кандидата, а мы тут с товарищами посоветуемся, твой выбор утвердим.

- Рапава.

- Рапава? Авксентий Нарикиевич? НКВД Грузии? Очень хороший человек.

Выдающийся человек. Но послушай, Лаврентий, я - грузин, ты - грузин, Рапава - грузин. Что про нас русские подумают. Скажут, окопались в Кремле и на Лубянке одни грузины. Давай русского.

- Кубаткин.

- Петр Николаевич? НКВД Москвы? Какой хороший кандидат. Удивительный человек. Но ведь пьяница...

- Никишев.

- Иван Федорович? Начальник Дальстроя? Я его, Лаврентий, знаю. Хороший человек. Вот его нам и надо. Я полностью его кандидатуру поддерживаю.

- Товарищ Сталин, завтра я на Никишева все материалы вам перешлю.

- Хорошо... Только не знаю, поддержат ли меня товарищи. Все знают, что Никишев бабник. Зачем тебе в заместителях бабник? Мало ли и без него бабников на Лубянке? Давай другого.

- Кого же другого? - Что, у тебя уже друзей нет в НКВД? - Может, товарищ Сталин, Завенягина назначить?

17.

Но подошел черед Николая Ивановича Ежова. Один он остался из всей очереди. На цыпочки приподнялся, в окошечко заглянул.

В окошечке здоровенная тетка, холеная-дебелая, ни дать ни взять - Катерина Великая. Только без короны. Но зато уж перстней на перстах - любой Катерине на зависть. И зубы золотого отлива.

- Чего тебе? - Денег.

- Завтра приходи. У меня день рабочий завершился. Нет! Такого обращения товарищ Ежов с собою не потерпит! Тетка явно знаков различия не понимает. И не знает, кто в народном комиссариате водного транспорта хозяин.

Николай Иванович опустил глаза и с холодной усмешкой, как бы неохотно, как бы признаваясь, тихо сообщил: - Я - Ежов.

18.

- Что говоришь ты, Лаврентий? Завенягина назначить твоим заместителем? Какого Завенягина? Кто такой Завенягин? - Завенягин, товарищ Сталин, Магниткой командовал.

- Нет, Лаврентий, ты путаешь, Магниткой Клишевич командовал.

- Товарищ Сталин, Клишевич лагерями командовал, а Завенягин строительством. Клишевича расстреляли, а Завенягин теперь Норильском командует.

- А, вспомнил. Лысый такой.

- Да. Лысый.

- Нет, Лаврентий. Завенягин хоть и лысый, но еще молодой.

19.

Бревенчатая комната с тремя широкими окнами, с картой Испании и портретом диктатора на стене. Вся испанская группа в сборе. Шесть девочек. В испанской группе лекция о французской революции. Хорошо бы об испанской, но за неимением таковой приходится обходиться примерами из истории соседней страны. Читает лекцию заместитель директора Института Мировой революции товарищ Холованов: - Жил-был король Луй. Не первый Луй. А шестнадцатый. Французские товарищи с этим не смирились. Они поймали Луя и отрубили ему...

Внимание слушательниц заметно возросло.

- ...голову.

20.

- Товарищ Сталин, с Магниткой Завенягин справился, сНорильском справляется, может, он и такую должность потянет? - Ты за него ручаешься? - Ручаюсь, товарищ Сталин.

- Ладно, если настаиваешь, я поставлю вопрос на Политбюро, может быть, товарищи согласятся назначить Завенягина твоим заместителем.

21.

- Е-ж-о-о-в... - протянула золотозубая Катерина, то ли не поверив, то ли испугавшись. - Е-ж-о-о-в! Из-за решеток в окошечко даже высунулась, осмотрела с любопытством и вниманием все швы на маршальском одеянии маленького человечка... И вдруг с грохотом опустила перед его носом стальную дверку-заслонку, словно решетку на воротах неприступного замка: - Ты - Ежов! А я, бля, - Иванова!

ГЛАВА 6

1.

- Здравствуйте.

- Здравствуйте, товарищ Сталин.

- Как вас зовут? - Макар.

- Теперь вы будете моим спецкиномехаником? - Так точно, товарищ Сталин.

2.

На обед чародею подали... Я говорю про обед потому, что не знаю другого названия обильной жратве в половине пятого утра. Можете это обедом не называть. Дело ваше. Но если это не обед, то и не завтрак: рано, да и много для завтрака. Согласимся: не в названии дело, а в том дело, что жратву чародею подали действительно обильную. Прежде всего - суп с фасолью. Нужно немцам должное отдать - из фасоли и гороха они супы делать умеют. Если захотят. А уж если захотят, то сотворяют супы с тем остервенелым вдохновением, с каким Моцарт или Бетховен писали свои оперы и симфонии. Этой ночью на тюремного повара Ганса снизошло вдохновение. Не просто снизошло, но бросилось голодной римской волчицей, и пока чародея терли-парили, сотворил остервеневший Ганс такой суп, каких никогда до того не сотворял. Скажу больше - ему и потом никогда такое не удавалось. Всю оставшуюся жизнь ходил Ганс и вздыхал: вот то была ночь! Вдохновение, братцы мои, не на каждого нападает и не в каждую ночь.

В общем, подали чародею суп даже лучше тех супов, которые Лаврентию Павловичу Берия готовят в спецпоезде на Курском вокзале и под конвоем на Лубянку доставляют. Долго спорить, однако, не буду, потому как Лаврентий Павлович меня в гости не приглашал, и я, честно признаюсь, бериевского супа не пробовал. Не мне судить. Потому не знаю, чей бы повар на конкурсе суповом победил. Знаю только, что Ганса, немца пузатого, смело можно было выставлять на любой международный конкурс. Не посрамил бы.

Крышку кастрюльки поднял Ганс - у чародея голова закружилась. А Ганс (официанту в этом деле не доверившись) сам чародею серебряной поварешкой разливает. И не в тарелках у добрых немцев суп подают, а в глубоких глиняных мисках, расписанных фантастическими, явно марсианскими цветами и сюрреалистическими петухами с красно-зелено-синими хвостами. В суп они, гады, в масле поджаренные сухарики крошат. Не скажу, что это хлеб заменяет, но на немецком бесхлебье и сухарики за хлеб идут. Для нагнетания аппетита положено у немцев немножко выпить, а потом по мере надобности добавлять.

Нашему чародею нагнетать аппетит не требуется, ему бы сейчас дали полметра немецкой колбасы копченой, прочности непрогрызаемой, так он ее с голодухи в момент до самой веревочки сгрыз бы. Но по немецкому обычаю все равно аппетит нагнетать положено, а для того у них прописан шнапс. Понимают гансы и фрицы в шнапсе больше нашего. Это надо признать, и с этим не будем спорить.

Начальник тюрьмы потреблял шнапс яблочного настоя. Такой чародею и подали.

Во льду. Стопочка маленькая совсем, в ледяной корочке. Но зато уж пиво к немецкому обеду подают в трехлитровой кружке. Холодное. Пена через край.

Кружка индевеет в тепле. Мелкие-мелкие капельки по кружке. Набухают капельки на кружкиных боках, словно в туче снежной-грозовой, и вот одна быстрее всех дозревшая капелька не удержалась на стекле,сорвалась-скользнула и покатилась, увлекая за собой всех, кто на пути, прокладывая дорожку, в которой блестит-переливается холодный с мороза хрустально-текучий янтарь.

Будь моя воля, так я бы трехлитровую пивную кружку ввел в систему международных стандартов. Не буду настаивать, что внедрение в мировом масштабе трехлитровых пивных кружек снимет разом все проблемы человечества, но, ясное дело, половина проблем отпадет.

Отхлебнул чародей, и множество проблем, душу его мятежную теснящих и мнущих, не то чтобы отошло, но как-то смягчилось-сгладилось. Должен тут особо подчеркнуть, что чародеи тоже люди, проблем у них никак не меньше, чем у нас с вами. Больше у них проблем. Чародей видит больше нас, подмечает больше нашего и понимает больше, потому жизнь чародейская полнее и шире, потому страсти острее наших, счастье чародеево безмерно, но и страдания его тяжелее, мучительнее и глубже. Потому не живут они долго, чародеи. И им с высот (или из глубин), в которых душа обитает, тоже иногда возвращаться надо на нашу грешную землю. Им надо дух свой смирять и успокаивать. Потому пьет чародей из трехлитровой кружки, дух смиряет...

3.

В небольшом кинозале один только зритель. Товарищ Сталин. Новый персональный палач-кинематографист Макар в кинобудке коробками гремит. Потух свет. Без титров и вступлений - фильм: товарищ Бухарин - среди комсомольцев. Товарищ Бухарин - среди красноармейцев. Товарищ Бухарин - друг пионеров. Товарищ Бухарин - на великой стройке коммунизма, на ББК - Беломорско-Балтийском канале. А на заднем плане какие-то люди в сером радостно тачки катают. И кругом портреты товарища Бухарина. Тысячи портретов. Книги товарища Бухарина. Культ личности товарища Бухарина. Арест гражданина Бухарина. Процесс врага народа, изменника, агента международного капитализма и трех иностранных разведок, проходимца Бухарина. Расстрел мерзавца Бухарина. Затем - расстрел командарма первого ранга Фриновского и комиссара государственной безопасности первого ранга Заковского, которые вредительским образом подготовили и провели процесс Бухарина.

Товарищ Сталин любит каждый фильм смотреть по многу раз. Но сегодня у товарища Сталина нет настроения.

- Товарищ Макар, хватит про это. Давайте что-нибудь веселенькое.

4.

А у двери официант придворный из коммунистов-шестерок суетится. После вдохновенного супа - шницель немецкий...

Знаете ли вы, что такое настоящий немецкий шницель? Я имею в виду именно настоящий. Я бы вам его описал, но боюсь, не получится. Таланту не хватит. Да и не о достоинствах шницеля тут речь. Речь о другом: знал ли голодный чародей, что насыщаться нельзя? Вот в чем вопрос.

Ответ на сей вопрос мне известен. Сообщаю: голодный чародей знал, что насыщаться нельзя...

Однако...

5.

В квартире Николая Ивановича Ежова - маскарад. Впрочем, перед тем как рассказать про маскарад, надо рассказать о самой квартире, надо пояснить, что в данном случае в виду имеется. Ежовская квартира в старом доме, в доме той поры, когда умели строить хорошие квартиры, большие и светлые, с парадным входом и с черным. Много в квартире комнат, коридоров, есть еще зал для приемов и есть спортивный зал, а чтобы было еще просторнее, прорубили стену и устроили проход в соседнюю квартиру, а из нее - еще в одну. И получилось, что в квартире не один парадный вход, а несколько (врать не буду, сколько именно, - не знаю), и черных входов по крайней мере больше одного. Безопасности ради кое-что заколотили, кое-что кирпичом заложили. И получилась квартира - хороводы води или поутру на велосипеде объезжай.

Сколько получилось комнат, знать дано лишь уборщицам. Никто другой тех комнат не считал. Есть еще у Николая Ивановича квартира в Кремле, но там он маскарадов не устраивает. В Кремле как-то несподручно. Есть дачи еще. В Пушкино, на Акуловой горе. В Ялте. В Коммунарке. Но там много людей не соберешь - гостям ехать далеко. Потому ежовские карнавалы-маскарады - в основном в квартире на Кисельном. Тут что ни вечер - веселье: музыка гремит, разноцветные фонарики мерцают, кружатся пары. Наряжается каждый во что нравится: гусары и монахини, разбойники и цыганки, каторжники в цепях и разбитные уличные девки, матросы и гимназистки...

Весело. Вообще ежовские карнавалы знамениты каким-толихорадочным весельем. Расцвели они в два незабываемых года - в 37-м и 38-м. Эти два года - великий перелом на фронте борьбы со шпионами и вредителями. Стреляли людей и раньше и в куда больших количествах, но в 37-м году живительный вихрь очищения наконец ворвался на самые вершины власти, почти сплошь засоренные вражеской агентурой. И тут нельзя было стрелять просто так, кого ни попадя, без следствия, тут пришлось на каждого шпиона дело заводить, кроме того, это дело иногда приходилось расследовать-распутывать. Но заговоры разные бывают: на распутывание одного иногда пятнадцати минут хватает, а на распутывание другого бывает и целого рабочего дня недостаточно. Если затраты рабочего времени на распутывание всех заговоров вместе сложить, то и выходило, что аппарату НКВД предстояло затратить миллионы часов рабочего времени. Тут доброе слово в адрес ежовских следователей сказать надо: никого не смутила грандиозность задачи. Ни один не дрогнул. Ни один не испугался. Все вкалывали как каторжные. Для облегчения ударного труда пришлось даже с Беломорканала тачки запросить, чтобы лефортовские и лубянские следователи папки с делами не в руках таскали-надрывались, а чтобы груды следственных дел на тачках катали, словно ударники на строительстве канала. Идет, бывало, товарищ Ежов лефортовским коридором, а навстречу следователи стахановским маршем, радостным шагом с песней веселой тачки катят нескончаемой чередой. В эти два года на следственный аппарат НКВД выпали чудовищные нагрузки.

Следователи неделями и месяцами не выходили из своих кабинетов, валились с ног, засыпали за рабочими столами, забывали о семье, о близких. И Николай Иванович Ежов делал все, чтобы облегчить тяжкую участь своих подчиненных: во всем многомиллионном аппарате НКВД увеличил получки втрое, строил квартиры тысячами, так их и называли "ежовы дома", открыл для чекистов полторы сотни новых санаториев и курортов в дополнение к существующим - все черноморские берега переключили на оздоровление осведомительно-следственного аппарата НКВД. Резко Николай Иванович увеличил чекистские пайки, ввел "ежовскую надбавку" за вредность производственную, организовал доставку шоколада, ананасов, немецкой колбасы, французского паштета каждому чекисту прямо на дом, а для особого круга московских и приезжих чекистов в своих квартирах и дачах по семь раз в неделюустраивал и продолжает устраивать карнавалы-маскарады.

Ежовские карнавалы на манер английских клубов - никаких рангов, никакой субординации - все равны. И еще - тут только мужчины. Николай Иванович Ежов установил строгий порядок и сам - пример для подражания: раз никакой субординации, значит, и он сам - не первый среди равных, а равный среди равных. На своих карнавалах-маскарадах Николай Иванович допускает самое вольное с собою обращение. Не желает он, чтобы дома называли его по званию, по должности и даже по имени. Тут карнавальная кутерьма, и потому тут его зовут на французский манер - Николь.

6.

Еще раз приказал себе чародей: "Не спать!" Салфеткой губы промокнул.

Потребовал начальника тюрьмы: - Машину водить умеешь? - Умею.

- Пошли. Хлопнули дверцами.

- Куда? - Этот вопрос начальник тюрьмы задал тем самым тоном, каким у него водитель спрашивает.

- Вези в самые веселые кварталы. Есть такие в Берлине? - Такие есть.

7.

Что-нибудь веселенькое подавай! Так вот: не надо говорить, что работа палача-кинематографиста - дело простое. Да ни в коем случае! Подавай веселенькое. Поди сообрази: полки коробками с лентами забиты...

Веселенькое... Макар содержание всех лент знает, ход всех процессов над врагами помнит. Назови фамилию, он мигом с полки нужную ленту снимает... А врагов-то вон какие уймищи перестреляны. От каждого врага - нити к десятку других, а от каждого из других - опять же нити... Вражеские заговоры разветвлялись и переплетались фантастическими узорами. Макар помнит, кто с кем связан был, помнит, кто кого расстреливал, а расстреливающие сами в заговорах состояли, сами были с кем-то связаны. Назови Макару любого врага, он тут же аппарат включает, фильм нужный крутит, а сам уж знает, какой за этим может заказ последовать...

Если приказ точный, Макар его сразу выполнит, Но как выполнять заказ расплывчатый про веселенькое? Что есть веселенькое? У каждого свое понятие про веселенькое. Дядя Вася, на пенсию ушедший, вкусы зрителя за много лет изучил. Он бы... Но и Макар не промах. Проскочил этикетки взглядом, названий даже не читая, выхватил ту ленту, которую посчитал соответствующей заказу, выглянул головой из двери кинобудки: - Товарищ Сталин, тут вон лента про то, как девушку расстреливают...

8.

Машина остановилась в переулке. Во мраке. В снегу белом. Вышел чародей, дверцей хлопнул. Обернулся к начальнику тюрьмы, приказал: - Теперь все забудь.

- Что забыть? - не понял начальник.

- Все.

9.

Трещит аппарат, ленту мотает. Товарищ Сталин веселенький фильм смотрит про то, как девушку расстреливают... В расстрельном лесу весна свирепствует.

Бесстыжая такая весна. Распутная... Избили девушку так, как у нас умеют, на мокрый песок бросили, и начальник расстрельной партии Холованов ей сапог в лицо тычет: - Целуй.

Смеялся все товарищ Сталин. А тут примолк. Волнуется товарищ Сталин.

Никому не дано видеть сталинского волнения: пустой зал, темнота. Повернулся: - Еще раз, пожалуйста.

Страницы