Некоторое время она пристально рассматривала его:
– Как часто ты это делаешь?
– Что?
– Приходишь посмотреть, как идут дела.
– Когда есть время. А что?
– Ты был здесь в тот вечер, когда произошел оползень? – Да.
– Я, помнится, удивилась, прочитав в отчете, как быстро расчистили путь. Даже подумала, что Нили куда лучший специалист, чем я полагала.
– Специалист он никудышный.
– Это ты организовал доставку материалов к линии?
– Конечно, я. Его люди бегали полдня, чтобы достать все что нужно. Скажи ему, пусть присмотрит за цистернами с водой, а то как бы они не замерзли однажды ночью. Да посмотри, не надо ли пригнать новый экскаватор. Мне не нравится, как выглядит тот, что у него есть. И проверь систему электропроводки.
Она некоторое время смотрела на него, потом сказала:
– Спасибо, Эллис.
Он улыбнулся и пошел дальше. Дэгни смотрела, как он перешел через мост и начал подниматься к нефтяным вышкам.
– Похоже, он думает, что все это принадлежит ему. Она с удивлением обернулась. Рядом с ней, указывая пальцем в сторону Вайета, стоял Бен Нили.
– Что все?
– Железная дорога, мисс Таггарт, ваша железная дорога, а может быть, и весь мир. Во всяком случае он так считает.
Бен Нили был тучным мужчиной с одутловатым, угрюмым лицом. Взгляд его был упрям и пуст. В голубоватом отблеске снега его кожа казалась желтоватой, как сливочное масло.
– Что он все время здесь сшивается? Как будто кроме него никто ничего не умеет. Пижон сопливый. Кого он из себя корчит?
– Катись-ка ты ко всем чертям, – спокойно, не повышая голоса, сказала Дэгни.
Нили не знал, что побудило ее так сказать, но подспудно чувствовал это. Ее поразило, что эти слова вовсе не удивили его. Он промолчал.
– Пойдем к тебе в бытовку, – сказала она устало, указывая на стоявший поодаль старый вагон. – Возьми с собой кого-нибудь, чтобы делал заметки.
– Насчет этих шпал, мисс Таггарт, – торопливо начал Нили, когда они вошли, – мистер Коулман, который у вас работает, их не забраковал. Я не понимаю, почему вы считаете…
– Я же тебе сказала, их надо заменить.
Выйдя из бытовки, Дэгни почувствовала себя смертельно усталой. Целых два часа она терпеливо объясняла, разжевывала, отдавала необходимые распоряжения. Внизу, на грязной изрытой дороге, стоял новенький черный, блестящий двухместный автомобиль. В эти дни новая машина была необычным зрелищем – они попадались не так уж часто.
Она огляделась и открыла рот от удивления, увидев высокого мужчину, стоявшего возле моста. Это был Хэнк Реардэн. Дэгни не ожидала встретить его в Колорадо. Он стоял с карандашом и блокнотом в руках, погруженный в какие-то расчеты. По той же причине, что и машина, в глаза сразу бросалась его одежда. На нем были обычное пальто и шляпа с узкими полями, но такого изумительного качества и такие дорогие, что среди серой толпы казалось, будто он разоделся напоказ. Это выглядело еще более заметным потому, что он носил одежду очень естественно.
Дэгни вдруг поняла, что бежит к нему. Усталость как рукой сняло. Но неожиданно она вспомнила, что не видела его с того вечера, и остановилась.
Он заметил ее, махнул рукой в знак удивленного, радостного приветствия и пошел навстречу. Он улыбался.
– Привет, – сказал он. – Первый раз здесь?
– Пятый за три месяца.
– А я не знал, что ты приехала. Мне не сказали.
– Я знала, что однажды ты не выдержишь.
– Не выдержу?
– И приедешь посмотреть на все это. Вот он – твой металл. Как тебе это нравится?
Он огляделся вокруг:
– Если когда-нибудь решишь уволиться с железной дороги, дай мне знать.
– Ты возьмешь меня на работу?
– В любой момент.
Некоторое время она смотрела на него, затем сказала:
– Ты говоришь наполовину в шутку, наполовину всерьез, Хэнк. Приди я просить у тебя работу, тебе бы это понравилось. Тебе бы понравилось видеть меня своим подчиненным, а не клиентом, командовать мною, давать мне указания.
– Да, понравилось бы.
– Не уходи из сталелитейного бизнеса, Хэнк. Я тебе на железной дороге работы не предложу, – сказала она.
Он рассмеялся:
– Дэгни, даже не пытайся.
– Что?
– Выиграть сражение, когда условия ставлю я.
Дэгни ничего не ответила. Она была поражена тем, как подействовали на нее эти слова. Это было не чувство, а физическое удовольствие, которое она не могла понять или как-то определить.
– Между прочим, я здесь не впервые. Я был здесь и вчера.
– Правда? Почему?
– Я приехал в Колорадо по одному делу и решил заглянуть сюда.
– И чего же ты хочешь?
– А с чего ты взяла, что я чего-то хочу?
– Ты бы не стал попусту терять время и не приехал бы лишь для того, чтобы посмотреть. Во всяком случае не дважды.
Он рассмеялся:
– Ты права. Меня интересует вот это. – Реардэн указал на мост.
– А что в нем такого особенного?
– Ему пора на свалку.
– Ты думаешь, я этого не знаю?
– Я видел перечень деталей из металла Реардэна, которые ты заказала для укрепления моста. Ты зря выбрасываешь деньги. Разница между стоимостью деталей, с помощью которых мост протянет еще пару лет, и новым мостом из моего металла так мала, что я не понимаю, зачем ты хочешь сохранить этот музейный экспонат.
– Я думала про новый мост из твоего металла и попросила своих инженеров произвести расчеты предполагаемых затрат.
– И что они тебе сказали?
– Два миллиона долларов.
– Сколько?
– А что скажешь мне ты?
– Восемьсот тысяч.
Дэгни посмотрела на него. Она знала, что Реардэн ничего не говорит зря.
– Каким образом? – спросила она, пытаясь говорить спокойно.
– А вот так.
Он показал ей свой блокнот.
Она увидела множество пометок, цифр и несколько сделанных наспех набросков. Дэгни разобралась во всем раньше, чем он закончил объяснения. Она не заметила, что они присели на кучу промерзших стройматериалов, что ее ноги прижаты к грубым доскам и ощущают их холод сквозь тонкие чулки. Они сидели, склонившись над двумя листками бумаги, благодаря которым тысячи тонн грузов смогут пересечь зиявшую неподалеку пропасть. Его голос звучал резко и отчетливо. Он говорил о системе опор, силе тяги, нагрузке, направлении ветра. По замыслу Реардэна, мост представлял собой пролетное строение длиной почти в тысячу двести футов. Он придумал принципиально новый способ соединения пролетов, который можно было осуществить на практике лишь при помощи конструкций, обладавших легкостью и прочностью металла Реардэна.
– Хэнк, ты что, придумал все это за два дня? – спросила она.
– Черт побери, нет. Я изобрел все это задолго до того, как у меня появился металл. Я все рассчитал, еще когда производил сталь для мостов. Чтобы осуществить этот проект и многие другие, не хватало только металла. Я приехал посмотреть, какой интерес могут представлять для меня твои проблемы, связанные с этим мостом.
Он усмехнулся, заметив, как она медленно провела ладонью по векам, и увидел на ее лице след горечи, словно она старалась стереть все то, против чего вела изнурительную борьбу.
– Это только набросок, но думаю, ты понимаешь, что можно сделать.
– Я не могу тебе сказать все, что понимаю, Хэнк.
– И не надо. Я и сам это знаю.
– Ты уже во второй раз спасаешь «Таггарт трансконтинентал».
– Дэгни, когда-то ты лучше разбиралась в психологии.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Да какое мне дело до «Таггарт трансконтинентал»? Чего ради я должен ее спасать? Разве ты не понимаешь, что мне нужен мост из моего металла, о котором узнали бы все?
– Я понимаю, Хэнк.
– Сейчас на всех углах вопят, что металл Реардэна небезопасен. Я подумал, что неплохо бы подбросить им что-нибудь действительно стоящее, пусть покричат. Я покажу им мост из металла Реардэна.
Она посмотрела на него и рассмеялась с искренним удовольствием.
Чего ты смеешься? – спросил он.
– Знаешь, Хэнк, я не знаю ни одного человека, кроме тебя, который при подобных обстоятельствах мог бы додуматься до такого ответа всем этим людям.
А ты? Ты хотела бы ответить им вместе со мной и услышать, как они завопят?
– Конечно, Хэнк. И ты это прекрасно знаешь.
– Да, знаю.
Он посмотрел на нее прищурившись. Он не рассмеялся, как она, но его глаза смеялись.
Она вдруг вспомнила их последнюю встречу на приеме. Это воспоминание казалось просто невероятным. Как легко им было тогда друг с другом – легко до головокружения; и каждый из них сознавал, что нигде больше не обретет такой легкости. После этого сама мысль о какой-то взаимной недоброжелательности была невозможной. И все же она помнила об этом вечере, он же вел себя так, словно его никогда не было.
Они подошли к краю каньона и заглянули в темную пропасть, посмотрели на возвышавшуюся над ней скалу и солнце над нефтяными вышками Вайета. Дэгни стояла на холодных камнях, широко расставив ноги, чтобы выдержать порыв ветра. Не касаясь груди Реардэна, она чувствовала ее у себя за плечами, а ветер хлестал по его ногам полами ее пальто.
– Хэнк, мы построим мост к сроку? Осталось ведь всего полгода.
– Конечно. На это уйдет значительно меньше времени и сил, чем на строительство любого другого моста. Мои инженеры разработают проект в общих чертах, и я пришлю его тебе. От тебя я не требую никаких обязательств. Посмотришь проект и решишь, осилишь ли это строительство по деньгам. Я знаю, что осилишь. А детали пусть доработают твои умники с дипломами.
– А как насчет металла?
– Я обеспечу тебя металлом в необходимом количестве, даже если для этого мне придется отказаться от всех других заказов.
– Ты выплавишь его в такие сжатые сроки?
– Я хоть раз затягивал выполнение твоих заказов?
– Нет. Но ты же знаешь, как сейчас обстоят дела. Может случиться так, что ты будешь не в силах что-то сделать.
– С кем, черт возьми, ты разговариваешь – с Ореном Бойлом?
Она рассмеялась:
– Ну хорошо. Постарайся как можно скорее прислать мне чертежи. Я просмотрю их и в течение сорока восьми часов сообщу о своем решении. А что до моих умников с дипломами… – Она замолчала и нахмурилась. – Хэнк, почему сейчас так трудно найти толковых людей для любой работы?
Страницы
предыдущая целиком следующая
Библиотека интересного