4
Паровоз ИС доставил тюремный вагон на Киевский вокзал Москвы и загнал его в глухой тупик. Подкатил длинный лимузин к самым ступенькам вагонным. Арестованную Стрелецкую втиснули на заднее сидение меж двух надзирательниц. Руки в наручниках, на голову плащ брезентовый набросили. И куда-то повезли. Очень быстро.
Везли минут десять-пятнадцать. Но, может быть, и не так. Если не видишь происходящего вокруг, то восприятие, в том числе и времени, нарушается.
Потом стояли. Видимо, перед контрольно-пропускным пунктом. Потом снова ехали. Но совсем недолго. Остановились. Хлопнула дверка. Две тетки под руки вывели Настю. Она все так же ничего не видит. Осторожно поднялись по ступенькам крыльца. Ступеньки, определила Настя, явно каменные. Всего восемь. Прошли вперед, повернули. Осторожно спустились куда-то. Настя насчитала 24 ступени. Еще вперед, влево. Громыхнула дверь. С ее головы сорвали плащ и толкнули вперед. Дверь грохнула, захлопнулась, лязгнули засовы, щелкнули замки.
Осмотрелась.
Тюремную камеру она представляла себе совсем не так. Тут большая комната, метров тридцать квадратных. Потолок каменный, сводчатый, как в кремлевских палатах. Окно одно. Явно тюремного типа. Очень высоко под потолком. Решетка старинная, кованая, красивым узором закручена. Толщина стены аховая – метра полтора, а то и все два. Окно – это как бы глубокий наклонный тоннель, который кто-то рубил под самым сводом, прорываясь вперед и вверх к свету. Но света в окне нет – решетка, за ней матовое стекло, за стеклом угадывается еще одна решетка. Дверь железная, кованая, тяжеленная в стену врезана. Эту внутреннюю стену тоже без восхищения описать не выходит. Проем для двери – вроде маленького тоннеля в несокрушимых гранитных блоках. Что интересно: в двери нет глазка для подсматривания за арестантами. Это еще почему? Пол паркетный, сверкающий. Солдатская железная кровать у стены. Стол маленький совсем, встроен в стенку. Табуретка привинчена к полу. В правом от входа углу за загородкой – туалет. Раздражающих запахов нет. Все чисто. За окном ночь. Под высоким потолком – одна лампочка, но выключателя нет. Он явно там, в коридоре. Свет, видимо, на ночь не выключается. Но свет не слепящий. И тишина.
Присела Настя на краешек кровати, прикинула, куда это ее занесло?
5
Конспиративная квартира Холованова – подвижная, точнее плавучая. В Химках у строящегося Северного речного вокзала столицы среди больших пароходов, плавучих кранов, землечерпалок, буксиров и барж притаился небольшой совсем, невзрачный, чумазый прогулочный пароходик профсоюза работников Главспецремстроя. На пароходике – капитан, механик и один матрос. С виду пароходик не ахти, а внутри уют.
Сюда Холованов и привез начальника поезда «Москва – Владивосток»: вот, Сей Сеич, каюта твоя, вот душ, вот одежды на выбор. Но для начала рассказывай все.
А что рассказывать?
Выложил начальник поезда «Москва – Владивосток» на стол содержимое карманов: два револьвера, два бумажника. Холованов раскрыл удостоверения. Первое – ГУГБ НКВД СССР, и второе – ГУГБ НКВД СССР.
– Вот так, Сей Сеич. Не милиция за тобой гонялась, не уголовный розыск, а Государственная безопасность.
– Так что конченый я человек.
– Это мы еще посмотрим. Налей, и будем на «ты».
Выпили. Холованов обстановку доложил: капитан, механик и матрос вооружены. У них – ручной пулемет ДП, Дегтярев Пехотный, три винтовки, запас патронов и гранат. У самого Холованова – пистолет «лахти». Рубка управления изнутри до уровня окон обложена броневыми листами. Одна каюта позади рубки – большой броневой ящик. Не только стены прикрыты броней, но еще пол и потолок. Из этой каюты выходы в рубку управления, в машинное отделение и в трюм. В броневом ящике – амбразуры для кругового обстрела. Снаружи их не видно. Они под вентиляцию задрапированы. В случае вооруженного нападения эта каюта – место сбора и обороны. Отбиться есть чем.
Но вооруженное нападение – не главная угроза. Для того, чтобы напасть, место это сначала отыскать надо. Не так это легко. Конспирация. Но есть вещи посерьезнее. Экипаж в наши дела не посвящен. Экипаж в случае нападения только поможет отбиться или уйти. Для нас двоих – угроза куда более обстоятельная. Наш враг – Ягода. Он ворует золото на Колыме, мы нечаянно узнали его секрет. Живыми он нас не оставит.
– Я его секретов не знал. Да и знать не хочу.
– А кому до этого дело? Лучший в поезде вагон – шестой. Там два проводника и сам начальник поезда. В том вагоне курьеры свой груз везли. Тут тебе и комфорт, и безопасность выше. Пока все было тихо-мирно, никому ты, Сей Сеич, не мешал. Но один курьер пропал, вся афера может раскрыться, потому Ягода убирает всех, кто мог знать хоть что-то. Могли знать проводники. Их нет больше. Ты – следующий на очереди.
– Да, дела…
– Я так полагаю, в одном купе ехали три мужика, имея четыре билета. Правильно?
– Правильно. Я на них внимание обратил. Уж больно дорогое удовольствие от Владивостока до Москвы лишний билет покупать. Простому советскому человеку не по силам. Да еще и в шестом вагоне!
– Вот именно. Двое из них в Ярославле сошли. С очень тяжелыми чемоданами. Так?
– Так и было. Откуда ты все это, Дракон, знаешь?
– Один сообразительный парнишка подсказал. А третий пассажир в Москву приехал. Налегке. С одним портфельчиком.
– Точно так.
– Нам бы тот портфельчик!
6
Невесело Генеральному комиссару Государственной безопасности. Вызвал секретаря НКВД Буланова Павла Петровича:
– Если портфель у блатных, они продать его могут.
– Не исключено, что в конце концов может попасть тот портфель самому Гуталину.
– Что делать будем?
– Надо вам, Генрих Григорьевич, к самому Гуталину идти, упредить удар. Мол, всякие разные под руководство НКВД копают, небылицы сочиняют, провокации плетут.
– Правильно. Пойду. А что со Змееедом?
– Девчонку, которую он указал, уже привезли.
7
– Мне вот что, Дракон, объясни: если против меня Государственная безопасность, если сам Ягода мне враг смертельный, то почему я у тебя защиты искать должен? Не лучше ли мне в леса податься? Или к блатным, бороду отрастив. Или через границу махнуть. Кто ты таков? Как ты можешь меня защитить? Ты что, Государственной безопасности не боишься? Ты с самим Ягодой тягаться решил? И что это у тебя за контора с пулеметом ДП?
– С самого начала тебе растолковать?
– Уж с самого что ни есть.
– Свергнут старый строй, истреблены или выброшены из страны дворяне, купцы, дипломаты, министры, офицеры, генералы, адмиралы, полицейские, инженеры, журналисты, владельцы заводов, шахт, газет, пароходов, железных дорог – все, кто управлял. Образовалась жуткая пустота. В эту пустоту ринулись негодяи и мерзавцы всех мастей, ринулись управлять и командовать. Партия у нас одна. И она у власти. Никаких других партий нет и не будет. Понятно, что проходимцы, ловкачи и прохиндеи всех цветов и оттенков метнулись в эту партию. Товарищ Сталин партию чистит, гонит из нее пройдох, авантюристов и аферистов. Но они лезут. Изгнанных из партии – уже полтора миллиона. Это мелкая сволочь, внезапно вознесенная к вершинам, но вскоре оттуда сброшенная. Это недавние начальники, от бригадиров до наркомов, потерявшие работу. Это троцкистско-ленинская сволочь. Это целый класс недовольных. Это динамит. И это может рвануть. Но даже и не это главное. В самой партии – целые табуны прощелыг, пройдох и прохвостов. Они еще не вычищены, но знают, что их ждет. Последний семнадцатый съезд партии был в феврале 1934 года. Он назван Съездом победителей. Рабочие и крестьяне прислали сотни подарков съезду, в том числе первый советский троллейбус. Тульские оружейники подарили товарищу Сталину снайперскую винтовку с оптическим прицелом. Товарищ Сталин из президиума через снайперский прицел рассматривал делегатов. Съезд бурно смеялся. Но не до шуток было ни Сталину, ни делегатам. У товарища Сталина слишком много врагов. Против него вся так называемая «ленинская гвардия» – все почти руководство партии. Против него многие в руководстве Красной Армии. Против него – руководство НКВД. Сталина пока не съели только потому, что эти три силы враждебны друг другу. А внутри этих сил – грызня группировок. И еще потому, что во главе НКВД стоит Ягода. Он гнет свою линию, но она выгодна Сталину. Неделю назад завершился суд над Зиновьевым, Каменевым, Смирновым и другими. Это враги Сталина. Они уничтожены. Процесс подготовил Ягода. Он готовит новые процессы против бывших членов Политбюро – Бухарина, Рыкова, Пятакова и прочих. Сталин не хочет ему мешать.
– А твоя роль во всем этом?
– Над государственным аппаратом товарищ Сталин тайно возводит аппарат своей личной власти, с собственной армией, дипломатией, полицией, статистикой, системами контроля, транспорта, связи. Этот пароходик – из состава личного сталинского флота.
– А ты, Дракон, кем в этом аппарате состоишь.
– Кем-то вроде начальника разведки.
– Ну, а…
– А тебе должность предлагаю начальника очень важного поезда и единственного в том поезде проводника.
– Маршрут?
– От Москвы до самых до окраин. С южных гор до северных морей. Поезд замаскирован под ремонтный, на самом деле – курьерский. Локомотив – самый мощный в стране. Идет?
– Идет. А Государственная безопасность?
– От нее мы тебя защитим.
Глава 8
1
Здравствуйте, товарищ Сталин!
– Здравствуйте, товарищ Ягода.
– Товарищ Сталин, операция по уничтожению врагов народа Зиновьева, Каменева, Смирнова и всей их шайки успешно завершена.
– Поздравляю вас, товарищ Ягода. Прошу срочно представить списки особо отличившихся следователей и всех, кто был причастен к распутыванию этого змеиного клубка. Не забывайте исполнителей приговора и их подручных. Эти люди ставят последнюю точку в каждом деле. О них надо проявлять особую заботу. Всех участников этого большого дела мы наградим орденами, высокими должностями и званиями, денежными премиями, квартирами, путевками на курорты и в санатории.
– Завтра списки будут представлены.
– А что вы, товарищ Ягода, хотели бы получить в награду за блистательно проведенную операцию?
– Мне, товарищ Сталин, ничего не надо. Я борюсь с врагами народа. В этом мое счастье. Это моя награда. На очереди бывший кандидат в члены Политбюро Сокольников и бывший член ЦК Радек. Доберемся до Бухарина, Рыкова, Крестинского, Раковского.
– Хорошо, товарищ Ягода, очень хорошо.
– Товарищ Сталин, что делать с Пятаковым?
– В чем проблема?
– В том проблема, что член Центрального Комитета, первый зам наркома тяжелой промышленности Пятаков перестарался. Во время подготовки суда над Зиновьевым, Каменевым, Смирновым и другими Пятаков публично требовал для них высшей меры уголовного наказания, объявил, что готов лично их всех расстрелять.
– Очень правильно поступил!
– Да, но…
– Что «но»?
– Подсудимые Зиновьев, Каменев и Смирнов обиделись на Пятакова и объявили, что и Пятаков, и его жена тоже являются участниками их банды. Месяц назад жену Пятакова мы арестовали. Она призналась во всем.
– А что сам Пятаков?
– Пятаков объявил, что готов лично расстрелять собственную жену вместе с остальными врагами.
Отмерил товарищ Сталин двадцать шагов по кабинету. Развернулся, раскурил трубку. Долго молчал. Вернулся на свое место.
– Готов стрелять врагов. Но враги его опознали как своего. Арестуйте его, товарищ Ягода, добейтесь признания вины и выведите подсудимым на следующем процессе. Где он сейчас?
– Отдыхает в Ялте, в санатории Совета Народных Комиссаров.
– Но жена в тюрьме. Как же он?
– Мы к нему приставили девушку для услуг.
– Хорошо. Пусть отдыхает. Когда вернется?
– 23 сентября.
– Арестуете в вагоне в момент прибытия поезда в Москву. Блокируете коридор носильщиками. Всех выпустите из вагона, а его ототрете. Когда вагон опустеет, предъявите ордер.
– Понял. Разрешите лично появиться из соседнего купе?
Рассмеялся товарищ Сталин беззвучным смехом: разрешаю!
Шутки Сталин любил. Шутки подчиненных ценил. Сам был великим шутником. Шутка-малютка, а заряжает на час!
– Возвращаемся к вопросу о вашей награде. Так что бы вы хотели?
– Товарищ Сталин, повторяю: мне ничего не надо.
– А что если мы с товарищами посоветуемся да и сделаем вас членом Политбюро?
– Большая честь, товарищ Сталин. Вряд ли я достоин.
– Вы достойны. Готовьтесь. Сначала для порядка – кандидатом в члены Политбюро, а через полгодика – полным членом!
– Можно по личному вопросу, товарищ Сталин?
– Можно.
– Товарищ Сталин, у меня много врагов. Меня боятся, многие горят желанием мне подгадить. Против меня плетут интриги, распускают сплетни, устраивают провокации…
– Товарищ Ягода, это не личное дело. Это вопрос огромной государственной важности. Вы делаете дело, которое не по силам никому другому. Мы вас в обиду не дадим. Сплетням не поверим. Клевету отметем. Клеветников расстреляем. Идите и спокойно работайте. Желаю успехов.
Страницы
предыдущая целиком следующая
Библиотека интересного