19 Mar 2024 Tue 08:35 - Москва Торонто - 19 Mar 2024 Tue 01:35   

В 1933 году поступил в Военную академию механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина (с 1943 года – Военная ордена Ленина академия бронетанковых и механизированных войск Красной Армии имени И. В. Сталина), которую окончил в 1937 году. Командовал отдельным учебным тяжелым танковым батальоном. Штеменко обладал исключительной, феноменальной, нечеловеческой памятью и выдающимися аналитическими способностями, что послужило основанием для его зачисления уже в следующем, 1938 году в Военную академию Генерального штаба, которую подполковник Штеменко закончил в конце 1940 года.

При распределении просил назначить на любую командную должность в любом военном округе, но был направлен в Оперативное управление Генерального штаба Красной Армии. Тут он встретил начало войны.

Осенью 1941 года получил звание полковника. С июня 1942 года – начальник 4-го направления Оперативного управления Генштаба. 23 ноября 1942 года, в день, когда подвижные соединения Юго-Западного и Сталинградского фронтов замкнули кольцо окружения вокруг германских войск в районе Сталинграда, полковник Штеменко был произведен в генерал-майоры. 4 апреля 1943 года Штеменко получил должность начальника Оперативного управления Генштаба и звание генерал-лейтенанта. С этого момента он лично, под контролем Сталина и Василевского, руководил разработкой всех стратегических планов Красной Армии.

Во время войны Сталин установил не просто строгий, а поистине суровый порядок работы Генерального штаба. В соответствии со сталинским расписанием высшие руководители Генштаба имели право спать не более четырех-пяти часов в сутки, начальник Оперативного управления генерал-лейтенант Штеменко – только во второй половине дня, с 14 до 18 часов, а если на фронтах спокойно – то до 19 часов.

В 1944 году в составе вооруженных сил Советского Союза было 72 общевойсковые армии, 6 гвардейских танковых армий, 174 стрелковых, 26 танковых, 14 механизированных, 10 артиллерийских, 9 воздушно-десантных и 8 кавалерийских корпусов, 516 стрелковых (не считая мотострелковых, воздушно-десантных и горнострелковых), 105 артиллерийских и минометных и 26 кавалерийских дивизий, а также 44 укрепленных района. Кроме того – 18 воздушных армий, 7 армий ПВО, флоты и флотилии, военные округа, 10 управлений оборонительного строительства, в которые были преобразованы 10 саперных армий, сотни авиационных корпусов и дивизий. Штеменко помнил имена всех командующих и командиров до дивизии включительно, знал состояние и положение каждого фронта и флота, каждой армии и флотилии, каждого корпуса, каждой дивизии. Обстановка менялась каждый день, каждый час, каждую минуту, и Штеменко успевал все охватить и запомнить.

Но и это не все. Разведка работала в каждом батальоне, в каждом артиллерийском дивизионе, в каждом полку, в каждой бригаде и дивизии, в каждом корпусе, армии, флотилии, флоте, фронте, работала разведка партизанских отрядов, работала военная стратегическая агентурная разведка на вражеской территории. Вся информация стекалась в Разведывательное управление Генерального штаба, которое каждые шесть часов выдавало сводку: эта немецкая дивизия убыла, эта прибыла, эта переброшена с того участка на этот, в этой дивизии свежие силы, эта потрепана.

Над аналитиками военной разведки висит вековое проклятие: они всегда во всем виноваты. Если докладываешь немедленно, значит сведения неточные, недостоверные, непроверенные. И с тебя за это спросят. Если докладываешь проверенные сведения, значит опоздал с докладом, значит сведения уже не самые свежие, значит обстановка уже изменилась. И вопрос прямо в лоб, словно удар кулаком промеж глаз: почему раньше не доложил?

На войне сведения о противнике всегда отрывочные, приблизительные, сомнительные. Тут тоже все постоянно и стремительно меняется. Штеменко умел охватить и все это. Обстановку он докладывал лично Сталину по два-три раза в день и никакими записями при этом не пользовался.

Однажды Сталин, находясь в хорошем настроении, в кругу соратников решил сразиться со Штеменко в знании обстановки на фронте. Поединок закончился вничью. Возможно, Штеменко дипломатично решил не показывать окружающим превосходства над Верховным главнокомандующим. Но возможно, что в этом соревновании победителя быть не могло: если память Штеменко была нечеловеческой, то память Сталин – просто дьявольской.

17 ноября 1943 года Сталин присвоил своему любимцу звание генерал-полковника. От первой генеральской звезды, полученной Штеменко, до третьей прошло меньше года.

В ноябре 1943 года Маршал Советского Союза Сталин встретился в Тегеране с президентом США и британским премьер-министром. Разумеется, генерал-полковник Штеменко все время находился рядом со Сталиным, чтобы держать Верховного главнокомандующего в курсе ситуации на фронтах.

В августе 1945 года командованием 1-ro Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота была допущена ошибка, которая чуть не привела к полному крушению карьеры генерал-полковника Штеменко, создателя всех стратегических планов Красной Армии.

Готовился морской десант на Южный Сахалин и Курильские острова. План предусматривал высадку частей морской пехоты с катеров и небольших боевых кораблей – сторожевиков, тральщиков, малых охотников. После этого к захваченным пирсам должны были подойти огромные сухогрузы – те самые, которые до войны и в ходе нее из Находки и Ванино возили на Колыму и Чукотку рабсилу, колючую проволоку и вертухаев.

Прикинули большие начальники во Владивостоке и Хабаровске, что нужно высадившемуся на островах десанту в самую первую очередь. Тут двух мнений быть не могло: патроны и гранаты. А во вторую очередь? Во вторую – тяжелое оружие, которое на торпедных и сторожевых катерах не подвезешь: минометы и 45-мм пушки, мины и снаряды для них, огнеметы, чтобы выкуривать япошек из бетонных огневых точек. Ну а потом – средства разминирования и инженерное имущество; неплохо было бы на каждый остров и средства транспорта забросить: мотоциклы и американские джипы, горючку для них, средства связи для организации взаимодействия – ну и все остальное.

Как решили, так и совершили.

Подготовка десантной операции шла в глубокой тайне. Люди, занимавшиеся погрузкой оружия, боеприпасов и другого снаряжения, не могли знать планов высокого начальства – им приказали грузить, и они грузили. В строгом соответствии с приказом высокого начальства самое важное они погрузили в первую очередь. Потому морская пехота оказались под огнем японских гарнизонов только с тем небольшим запасом патронов и гранат, который бойцы несли на себе. Доблестная морская пехота вела бои с минимальным запасом патронов, без тяжелого оружия и всего прочего, что необходимо для захвата, удержания и расширения плацдармов.

Все, что было необходимо для ведения боев, все, что было погружено в первую очередь, оказалось на самом дне трюмов и сверху было завалено госпитальными палатками и кроватями-раскладушками, мешками с мукой, рисом и картошкой, бочками с огурцами и капустой, ящиками с тушенкой и сгущенкой.

Японцы сражались остервенело, потому крови русской там было пролито даже по нашим щедрым нормам сверх всякой меры. Досталось за это многим, в том числе и генерал-полковнику Штеменко. Сам он находился в Москве. Сам он эту «блистательную» операцию не готовил. Но Штеменко отвечал за все планы, и его судьба повисла на тоненькой веревочке. Лишь через несколько месяцев Сталин сменил гнев на милость.

27 апреля 1946 года Оперативное управление Генерального штаба было преобразовано в Главное оперативное управление, начальником которого оставался генерал-полковник Штеменко. 12 ноября 1948 года Штеменко был назначен начальником Генерального штаба и первым заместителем министра Вооруженных Сил. Ему было присвоено звание генерала армии, но занимал он должность Маршала Советского Союза.

Генерал армии Штеменко был самым молодым начальником Генерального штаба Вооруженных Сил СССР за всю его историю. В любой момент Сталин мог генерала армии Штеменко произвести в маршалы – занимаемая должность позволяла – но мог и не произвести. Примерами тому были два предшественника Штеменко на этом посту.

Начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Василевскому 18 января 1943 года Сталин присвоил звание генерала армии. Прошло 29 дней, и Сталин повесил на шею Василевскому усыпанную бриллиантами звезду Маршала Советского Союза.

После Василевского на этот пост был назначен генерал армии Антонов. Он был начальником Генерального штаба на заключительном этапе войны, в самый выигрышный ее период, когда ордена и звания раздавали с особой щедростью. Однако маршалом Антонов так и не стал.

Генерал армии Штеменко мог рассчитывать как на первый вариант, так и на второй. Прошел год, второй, третий, четвертый... И вот генерал армии Штеменко уже пятый год подряд работает на маршальской должности, выполнял обязанности маршала, отдает приказы и распоряжения маршалам, но сам маршалом до сих пор не является.

Был у генерала армии Штеменко хороший друг – Маршал Советского Союза Берия Лаврентий Павлович. В 1952 году, почувствовав неладное, Сталин начал активно ослаблять позиции самых близких своих соратников. Основной удар – по Берии и его клану. Среди тех, по кому пришелся этот сталинский удар, оказался и генерал армии Штеменко. 17 июня 1952 года он был снят с должности начальника Генерального штаба и назначен начальником штаба Группы советских войск в Германии: с должности Маршала Советского Союза Штеменко был перемещен на должность генерал-полковника. Кроме того, он был выдворен из Москвы в дальние заграничные владения.

В октябре 1952 года на XIX на съезде партии Сталин резко расширил состав Президиума Центрального Комитета, но противники Сталина протащили в ЦК группы своих сторонников. Иными словами, если Сталину и удастся подчинить Президиум ЦК, то этажом ниже, в самом ЦК, будут заседать политики совсем иного толка. Хрущёв, помимо прочих, в число кандидатов в члены ЦК провел опального маршала Жукова, а Берия удостоил такой же чести опального генерала армии Штеменко.

Немедленно после смерти Сталина Хрущёв вернул Жукова с Урала в Москву и поставил его первым заместителем министра обороны, а Берия вернул Штеменко из Германии и поставил его первым заместителем начальника Генерального штаба.

В июне 1953 года Хрущёв руками Жукова сверг Берию. Весь клан Берии был разгромлен и разогнан, но Сергею Матвеевичу Штеменко повезло. Он не был расстрелян в числе ближайших сподвижников Берии и даже не был арестован. Его просто разжаловали в генерал-лейтенанты и отправили служить в Сибирь.


ГЛАВА 13


1


Если перед нами укрепленный замок, форт или крепость, то овладеть этой твердыней можно двумя способами: приступом, то есть штурмом, если по-немецки выражаться, или измором.

За измор надо платить временем. Иногда замок или крепость осаждали несколько лет, а взять так и не могли.

За штурм надо платить кровью. Наши полководцы во все времена предпочитали штурм, потому как время дорого, а кровь солдатская особой ценности не представляет.

Если мы решились на штурм, то он будет состоять из двух этапов.

Во-первых, надо как-то попасть внутрь крепости: забраться через стену или проломить ее.

Во-вторых, надо расправиться с защитниками крепости.

В самом начале XX века в практике ведения войн возникло новое явление – сплошной фронт, который мог простираться на сотни и даже тысячи километров, упираясь флангами в берег моря, в горный хребет, в границу нейтрального государства или другую непреодолимую для сухопутных войск преграду. Крепостью теперь стала вся территория, которую оборонял противник. Поэтому любая наступательная операция XX века, как и штурм крепости, распадалась на два главных этапа.

Во-первых, надо взломать оборону противника.

Во-вторых, надо через один или несколько проломов ворваться на вражескую территорию. Для этого надо, как только в обороне появился пролом, вводить в сражение подвижные соединения. Их задача – стремительно продвигаясь вперед, обходить стороной главные силы противника, угрожая их флангам и тылам, замыкать кольцо окружения позади вражеских войск или прижимать их к морю, отрезать пути снабжения, лишать возможности продолжать борьбу, выходить к самым уязвимым жизненным центрам вражеской страны.


2


Итак, первое – это прорыв обороны. Во время Первой мировой войны все воюющие армии пытались прорывать фронт противника, но это удалось лишь некоторым армиям в нескольких исключительных случаях. По большому счету, фронты как «заматерели» в начале войны на границах великих европейских империй, так и держались до самого конца войны, пока у одной из сторон не иссякали жизненные ресурсы или желание воевать до победы.

Во время Второй мировой войны германская армия захватила огромные территории, нанося удары до того, как противник успел занять оборону, либо обходя такую оборону стороной. Германская армия добилась поразительных успехов и в войне против Советского Союза, но только потому, что Красная Армия никак не желала обороняться. Она все время, с самого первого дня войны, пыталась наступать.

Но как только Красная Армия, наученная горьким опытом, становилась в оборону, германская военная машина тут же начинала буксовать. Примеры тому – оборона Киева, Ленинграда, Москвы, Воронежа, Новороссийска, Сталинграда, Курска. И вот тут германская армия сталкивалась с проблемами. Она была катастрофически не готова к войне. В германской армии не было ни теории взлома обороны, ни соответствующего инструмента для такой работы.

Но и Красной Армии в первом периоде войны тоже не каждый раз удавалось прорвать вражескую оборону. После войны планы таких операций со стрелками, решительно рассекающими вражеские тылы, наши стратеги прятали в глубоких недрах недоступных секретных хранилищ. Прятали не только от современников, но и от грядущих поколений, выдавая дерзкие замыслы, которые не удалось осуществить, за бои местного значения.

А когда при сочинении официальной версии войны возникало непонимание, стратеги заявляли: да, мы тут уложили в землю сотни тысяч своих солдат, сожгли миллионы снарядов, потеряли тысячи танков и самолетов. Но мы делали это не ради взлома вражеской обороны, не для окружения и разгрома врага, просто нашими гигантскими силами отвлекали внимание небольших сил противника, которые тут стояли в обороне и никому не мешали.

Именно так поступали наши великие полководцы в отношении многих кровавых сражений 1942 и 1943 годов. Позорно проваленные наступательные операции они после войны в своих мемуарах мягко называли незавершенными, а то и вовсе объявляли отвлекающими действиями. Самый яркий пример – операция «Марс», которая началась в районе Ржева в ноябре 1942 года. Целью операции было окружение группы армий «Центр». Операция проводилась по настоянию Жукова и под его личным руководством; закончилась она грандиозным провалом и в мемуарах Жукова названа отвлекающей.


3


Но на заключительном этапе войны Красная Армия в совершенстве овладела искусством взлома любой обороны. Рецепт успеха был таким. Нужно было сосредоточить на участках прорыва 7-8 тысяч орудий. Плотность на участках прорыва – 300-350 орудий на километр фронта. Рекорд – 468 орудий на километр. Еще до сосредоточения артиллерии требовалось подвести к огневым позициям десятки тысяч тонн снарядов.

Вся эта огневая мощь внезапно обрушивалась на головы врагов. Артиллерийская подготовка на заключительном этапе войны обычно бывала короткой, полтора-два часа, а то и меньше, но исключительно интенсивной. Без всякого перерыва артиллерийская подготовка перерастала в артиллерийскую поддержку. Сначала пару часов обрабатывался передний край обороны противника, и момент завершения артиллерийской подготовки становился моментом начала атаки. Впереди шли тяжелые танки прорыва, следом за ними – тяжелые самоходные орудия, далее – густые цепи пехоты. Задача артиллерии – стелить огневой вал сплошных разрывов впереди наступающих войск. Огневой вал мог быть двойным. Дело в том, что пока от первой вражеской траншеи в глубину обороны противника катился один огневой вал, противник мог переждать артиллерийскую подготовку в укрытиях, а затем снова занимал огневые позиции для отражения атаки. Но следом за первым валом шел второй. А уж потом – танки, самоходки, пехота.

Когда пехота с танками и самоходками непосредственной поддержки продвигались на несколько километров вглубь обороны противника, через пролом вводились в сражение танковые и механизированные корпуса, а иногда и целые танковые армии.

В идеале следовало делать «чистый прорыв», то есть взламывать оборону противника на всю глубину с тем, чтобы танковые и механизированные соединения не тратили силы на завершение прорыва, а свободно без препятствий выходили на оперативный простор.


4


Метод великолепный, но у него были серьезные недостатки. Прежде всего – чудовищная растрата материальных средств. Во время войны для взлома обороны противника Красная Армия использовала в основном следующие орудия:

• 76-мм пушки ЗиС-З (масса осколочно-фугасного снаряда – 6,2 кг);

• 120-мм минометы (масса мины – 15,9 кг);

• 122-мм гаубицы М-30 (масса снаряда – 21,7 кг);

• 122-мм пушки А-19 (масса снаряда – 25 кг);

• 152-мм гаубицы М-10 и Д-1 (масса снарядов – от 40 до 51 кг);

• 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 (масса снаряда – от 43,6 до 56 кг);

• 160-мм минометы (масса мины – 41 кг);

• 203-мм гаубицы Б-4 (масса фугасного снаряда – 100 кг, бетонобойного – 146 кг);

• 280-мм мортиры Бр-5 (масса снаряда – 246 кг);

• 305-мм гаубицы Бр-18 (масса снаряда – 330 кг).

Каждому снаряду требуется гильза и заряд. Снаряды, гильзы, взрыватели и заряды перевозят в добротных и прочных – то есть тяжелых – деревянных ящиках. Даже один миллион снарядов, гильз, взрывателей, зарядов и упаковки – это в любом случае десятки тысяч тонн. Все это надо произвести, истратив тысячи тонн черных и цветных металлов, сотни тонн взрывчатых веществ, затратив труд огромного количества людей, – чего стоит производство одних только взрывателей!

Все это надо погрузить в вагоны и доставить на железнодорожные станции. Выгрузить из вагонов, погрузить в машины, отправить на фронтовые склады, снова разгрузить. Потом опять погрузить, отправить на армейские склады и там разгрузить. После этого – склады корпусные, дивизионные, полковые. И только после этого боеприпасы попадут на огневые позиции. Погрузка и разгрузка, как принято, производятся вручную.

Так вот, только на проведение артиллерийской подготовки только в одной наступательной операции только на одном фронте требовалось подвезти десятки тысяч тонн боеприпасов. Только представьте себе, каких организационных усилий, расходов и трудозатрат это требует.


5


Второй серьезный недостаток такого метода взлома обороны заключался в том, что он требовал слишком длительного времени на сосредоточение сил и самого кропотливого планирования боевых действий. Тыловое обеспечение, то есть подвоз десятков, а то и сотен тысяч тонн боеприпасов, горючего, инженерного имущества и запасных частей, было само по себе сложнейшей операцией. Например, при подготовке Висло-Одерской операции объем внутрифронтовых и внутриармейских перевозок на одном только 1-м Белорусском фронте составил 923,3 тысячи тонн (Советская военная энциклопедия. Т. 2. С. 148). Подготовка крупной наступательной операции занимала как минимум полтора месяца, которые уходили на подвоз материальных средств и подготовку войск.

Да и противник не дремал. Он наносил удары по нашим войскам во время их сосредоточения, благо их собирали столько, что промахнуться было невозможно – в любом случае в кого-нибудь попадешь. Противник по многим признакам пытался определить дату и время начала наступления Красной Армии, и если это удавалось, то в последний момент он тихо без шума отводил свои войска на вторые позиции[11]. На переднем крае оставались лишь небольшие отряды охранения, усиленные танками и артиллерией. В этом случае мощь артиллерийского удара Красной Армии обрушивалась на почти пустые траншеи. Наши войска, истратив десятки тысяч тонн снарядов, переходили в наступление, но пройдя несколько километров, вдруг попадали под разящий огонь главных сил противника.

Чтобы этого избежать, советские командиры перед каждым наступлением проводили разведку боем, прощупывая вражескую оборону снарядом и штыком. Разведка боем проводилась обычно на широком фронте для того, чтобы до начала наступления не раскрыть перед противником участки прорыва.


6


О том, как проводили разведку боем на заключительном этапе войны, Жуков доложил на секретной военно-научной конференции высшего командного состава Группы советских войск в Германии в декабре 1945 года. Материалы конференции были рассекречены лишь 40 лет спустя и опубликованы в 1985 году в спецвыпуске журнала «Военная мысль». Вот рассказ Жукова о небольшом эпизоде в ходе боевых действий 1-го Белорусского фронта во время Варшавско-Познаньской операции:

Проводя 30-минутный артналет для обеспечения действий особого эшелона, мы привлекали для этого очень много артиллерийских средств с целью, чтобы противник не мог разгадать нашего метода атаки. 400000 снарядов из тех запасов, которые мы ассигновали на прорыв, мы могли выбросить на действия этого эшелона и ничего при этом не теряли.

Это еще не артиллерийская подготовка. Это только увертюра. Это только предварительный короткий огневой налет для обеспечения действий особого эшелона войск. Это своего рода разминка, для которой привлекается большое количество артиллерии, но расход боеприпасов незначительный – всего лишь 400 тысяч снарядов. Артиллерия работает только полчаса, бросая по 13300 снарядов каждую минуту. Это то количество боеприпасов, которое не жалко выбросить на поддержку действий особого эшелона, ничего при этом не теряя.

30 минут интенсивного огня по переднему краю, затем перенос огня артиллерии в глубину обороны противника, и в этот момент вводится в бой особый эшелон войск, щедро усиленный танками прорыва и тяжелыми самоходками. Это и есть разведка боем.

Задача особого эшелона – своими действиями определить, держит противник свои главные силы на переднем крае или отвел их на тыловые рубежи обороны, удерживая передний край только силами небольших подвижных отрядов. Действия особого эшелона позволяли уточнить начертание переднего края обороны противника, выявить систему огня противника и его минные поля.

Артиллерийская подготовка прорыва обороны готовилась в нескольких вариантах. Разведка боем давала командующему фронтом ответ на вопрос о том, какой вариант артиллерийской подготовки в данной ситуации будет более эффективным.

Разведка боем проводилась за один-два дня до наступления. Или за несколько часов до него. Иногда наступление начиналось прямо вслед за разведкой боем безо всякого перерыва.


7


400 тысяч снарядов разных калибров – это примерно 12-18 тысяч тонн врезающейся в землю стали, с грохотом и ревом разрывающей в клочья поверхность земли. Это сотни миллионов с визгом разлетающихся раскаленных стальных осколков. Артподготовка обычно была короткой, но плотной. Пока артиллерия исполняла увертюру, бойцы особого эшелона принимали свои «сто грамм с прицепом».

В момент переноса огня артиллерии в глубину обороны противника через первую траншею нашей обороны с лязгом проходят танки ИС-2 гвардейских тяжелых танковых полков прорыва и самоходки ИСУ-152 гвардейских тяжелых самоходно-артиллерийских полков. Вслед за ними из траншей поднимается особый эшелон. Этот эшелон не кричал «ура» – он крыл всё и всех хриплым матом.

В 1943 году при разработке ИС-2, самого мощного танка Второй мировой войны, в качестве танкового орудия выбрали 122-мм пушку А-19. Самый мощный танк мира должен был иметь самую мощную танковую пушку. А-19 доработали в соответствии с требованиями установки на танк и назвали Д-25Т. А снаряды той пушки – смотри выше – весили 25 кг.

Для огневой поддержки этих танков была создана самоходная установка. Ходовая часть и двигатель те же самые, что и у танка ИС-2, но вместо вращающейся башни – броневая рубка, то есть коробка, сваренная из мощных листов брони. Отказавшись от вращающейся башни, конструкторы резко сократили углы горизонтального наведения орудия – для наведения по горизонтали приходилось разворачивать всю боевую машину в сторону цели.

Однако отказ от башни в пользу броневой коробки позволил значительно усилить прочность всей конструкции и снизить ее силуэт. При сохранении всех весовых и ходовых характеристик появилась возможность установить в броневой рубке еще более мощное орудие. И выбор пал на выдающееся техническое творение XX века – 152-мм гаубицу-пушку МЛ-20. Гибрид танка ИС-2 и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 назвали ИСУ-152.

Отказ от вращающейся башни ни в коем случае не делал ИСУ-152 более уязвимой. Дело в том, что эти установки действовали в тесном взаимодействии с танками. Цепь танков – впереди. Самоходки – второй волной. Танки – это нечто вроде растопыренных пальцев, которые во мраке нащупывали уязвимое место противника. Самоходки – дробящий кулак. Нащупав противника, танки отходили на фланги, уступая место самоходкам, и те прямой наводкой гвоздили ожившие огневые точки снарядами весом по 43 килограмма.

Во время войны германские солдаты называли ИСУ-152 «открывалкой консервных банок» – Dosenöffner. Германские солдаты свои танки считали консервными банками в ситуациях, когда злодейка-судьба в бою сводила их с ИСУ-152.


Страницы


[ 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 ]

предыдущая                     целиком                     следующая

Библиотека интересного

Библиотека эзотерики