Во Второй мировой войне истребление мирного населения осуществлялось индустриальными методами. Первая мировая война не знала ничего подобного Освенциму, Бухенвальду, Бабьему Яру, Райчихлагу, массовым убийствам заключённых тюрем и лагерей при отступлении Красной Армии.
Во Второй мировой войне стратегическая авиация сметала целые города вместе с их населением. Завершилась она применением ядерного оружия.
И вот вопрос: как же могло случиться, что число жертв во Второй мировой войне оказалось столь незначительным?
Перед группами американских экспертов открывались два пути.
Первый: подвергнуть сомнению официальные советские цифры, и тогда бы число жертв войны резко увеличилось.
Второй: искать объяснение столь странному результату столь жуткой войны.
Усомниться в советской версии группы экспертов даже и не помышляли. Раз есть официальная бумага из Москвы, значит, так всё оно и было…
Оставался только второй путь: подозрительно малое количество жертв как-то объяснить. Для этого потребовалось сделать теоретический вывод, который опрокидывал тысячелетний опыт всех цивилизаций: «Следовательно, исторически бессмысленно делать вывод о том, что увеличение мощи средств поражения является причиной увеличения числа жертв войны» (Д. О. Смит. Военная доктрина США. Исследования и оценки. С. 217).
Проще говоря, используем мы стратегическую авиацию для уничтожения городов или не используем, бросаем бомбы атомные или вовсе их не имеем, душим людей в газовых камерах или не душим, количество жертв от этого не зависит.
Прошло совсем немного лет, и президент США Джон Кеннеди, который теоретических обоснований групп просветлённых знатоков не читал, задал Никите Хрущёву вопрос: так сколько же у вас народу погибло – миллионов двадцать?
И получил исчерпывающий ответ: ага, двадцать.
Тут же группы экспертов, как советских, так и забугорных, сию цифру обосновали.
Назвал бы любопытный Джон 10 миллионов, то получил бы тот же ответ: ага, именно так…
И группы экспертов под это тут же подвели бы теоретическую базу. Им, экспертам, всё равно – хоть 10 миллионов, хоть 50.
А не задал бы любопытный Джон свой вопрос, то так бы группы экспертов и твердили, что увеличение мощи средств поражения на количество жертв не влияет.
5
Если хотите, более свежий пример.
Экономика Советского Союза, как известно, была полностью паразитической. Страна выкачивала нефть и гнала её за рубежи. Наш экспорт – нефть, газ и оружие для Третьей мировой войны. Колоссальными массами этого оружия переполнялись арсеналы Советской Армии и армий подневольных братских стран. Кроме того, кремлёвские вожди гнали оружие в неограниченных количествах всевозможным Индонезиям и Алжирам, Сириям и Ливиям, Анголам, Кубам и Египтам. Всё – по льготным ценам. Всё – в кредит, при ясном понимании того, что никто никогда многомиллиардных долгов возвращать не будет.
Попробуйте включить новости по любому российскому, американскому, британскому, немецкому, французскому каналам и найти выпуск, в котором не мелькнул бы автомат Калашникова. Если такое и случится, то вместо Калашникова увидите ДШК, Т-54, ПКМ или РПГ-7. Без этого новости не обходятся. Мы даже гордимся тем, что на гербах четырёх разных государств красуется «Калашников».
Наполняя и переполняя мир оружием, Советский Союз превращал планету в единое поле битвы и сам понемногу вползал в войну. Сначала в дальних провинциях, а затем повсеместно снабжение населения стали осуществлять по карточкам. Как во время войны. И на страну медленно, но неотвратимо наползал финансовый крах. Товарищ Горбачёв напечатал множество купюр достоинством в 50 рублей (в то время – огромные деньги), ими выплатил зарплату всему населению, потом объявил эти бумажки недействительными. Любой нормальный человек, видя такое, ясно понимал: дальше ехать некуда. Это конец.
Между тем некто Рональд Рейган решил слегка тряхнуть Советский Союз, испытать на прочность, взять на характер. У Рейгана была возможность повлиять на Саудовскую Аравию. Он повлиял. 13 сентября 1985 года Рейган произнёс четыре слова: будем наращивать производство нефти. Это был смертный приговор Советскому Союзу.
Производство нефти в горячих пустынях Аравии было резко увеличено. Но оно было увеличено и в США. Цена во всём мире снизилась. Все остальные страны – производители нефти несли убытки от падения цен. Возместить убытки можно было только увеличением производства. Все бросились производство увеличивать. И цены рухнули.
И вот в самом конце 1990 года был опубликован и в начале 1991 года появился в витринах американских и британских книжных магазинов образец коллективного творчества группы эрудитов: капитальный труд о перспективах развития Советского Союза. Совершила сей интеллектуальный подвиг группа незаурядных американских и британских экспертов, чей авторитет по обе стороны Атлантики непоколебим.
Про содержание не говорю. Достаточно названия: Soviet Union 2000 (St. Martins Press. New York, 1990).
Лучшие эксперты Запада, сбившись в отару, обсуждали вопрос о перспективах «перестройки» и рисовали картинки расцвета Советского Союза к 2000 году.
Надо ли было быть экспертом, чтобы понимать: цены на нефть летят, как саночки на ледяной горке, следовательно, никакого Советского Союза больше не будет…
Надо сказать, что каждый из этих экспертов в отдельности – умный, понимающий человек, интересный собеседник. Но стоит им сбиться в группу серьёзных специалистов, и они тут же меняются. Все их знания и способности мгновенно исчезают.
Жаль, что народ Америки (да и не только Америки) привык верить группам экспертов. Был даже заказан второй тираж… Но тут-то Советский Союз и хрупнул.
И одна из главных причин: кремлёвские вожди слишком уповали на коллективную мудрость партии и её ленинского Центрального Комитета. И каждый начальник, от самого низа до самого верха, опирался на коллективную мудрость групп экспертов. Проще говоря, вожди разучились мыслить самостоятельно…
6
А теперь – ближе к нашим баранам, то бишь к нашим группам экспертов.
Вот некто, скрывающий своё имя под псевдонимом Виктор Суровов, выпустил научный труд. Имя своё скрыл, но объявил состав группы экспертов, которые направляли его на путь истины. В составе группы генерал армии М. А. Гареев, генерал-полковник Ю. Горьков, генерал-майор Ю. Солнышков, академик В. Анфилов, Г. Барановский и другие ответственные товарищи.
На стр. 105 они привели данные о подавляющем численном превосходстве германской авиации над советскими ВВС. Боевых самолётов Люфтваффе на советско-германском фронте 22 июня 1941 года, оказывается, было 4 950, а в Красной Армии – только 1 540. Правда, к советской цифре в скобках добавлено: «нов. обр.».
Расскажите же мне, почему у Гитлера считают все самолёты, а у Сталина только «нов. обр.»? Откуда эта любовь к Гитлеру у всех мастей Гареевых и Барановских?
Известно ли группам мудрейших экспертов, что и у Гитлера тоже не все самолёты были «нов. обр.»? Известно ли им про существование германского бомбардировщика Hs-123? Известно ли им, что максимальная скорость этого самолёта была 345 км/ч, а бомбовая нагрузка 200 кг? Известно ли им, что по бортам фюзеляжа этого чуда техники висели кавалерийские стремена?
И откуда взялась эта цифра – 4 950? И кто объявил о том, что в Красной Армии было всего только 1 540 самолётов новых образцов, если одних только МиГ-3 было 1 363? А вы, граждане, ДБ-Зф считали? Их, если не ошибаюсь, было 972. А Ер-2 и Ар-2 не забыли? Добавьте сюда ЛаГТ-3 и Як-1, Су-2, Ил-2, Пе-2 и ТБ-7.
Но с танками и того интереснее. На той же странице группы наших экспертов заявили, что у Гитлера 22 июня 1941 года на советско-германском фронте было 3 712 танков, а у Сталина – 1 800. И эта последняя цифра без всякого комментария, без уточнений и добавлений типа «нов. обр.». Нет, просто заявлено, что в Красной Армии было 1 800 танков. И это XXI век! И это наши светила! И те же люди, обличая меня, заявляли, что одних только танков Т-26 в Красной Армии на 22 июня было на 3 000 (три тысячи) больше, чем танков БТ.
На странице 177 этого шедевра группа лучших российских экспертов заявила, что «у нас имелось несколько плавающих танков, и то лишь в виде образцов, в то время как у немцев было их значительно больше».
Этот ужас я разоблачил много лет назад в книге «Самоубийство». Но группы экспертов во главе с главой Академии военных наук продолжают твердить этот бред. Откройте же любой справочник! На 22 июня в Красной Армии было плавающих танков Т-37А – 2 331, Т-38 – 1 129 и Т-40 – 277.
3 700 опытных образцов?
Генерала армии Гареева я уже однажды опозорил рассказом про «38-тонные» танки. Ему мало. Он ринулся повествовать про германские плавающие танки.
Так вот: гражданин генерал, не было в Германии никаких плавающих танков. К некоторым цепляли понтоны. Но из этого вовсе не следует, что танки были плавающими. Я могу прицепить понтоны к паровозу и объявить себя создателем плавающего паровоза. А могу топор положить в медный тазик и продемонстрировать первый в мире плавающий топор. Или утюг.
Вся книга переполнена столь же дикими откровениями. Господам Гареевым, Горьковым, Барановским следовало протестовать и требовать снять их имена с этого позорного творения. Но они не возражали, потому срам коллективной глупости пал на каждого из них персонально.
* * *
Но вернёмся к нашим дивизиям.
Повальная фанатичная вера в мудрость групп экспертов, т.е. в мудрость толпы, проникла во все подворотни, во все щели советской государственной машины.
Военная наука вообще и военная история в частности были заражены инфекцией коллективного творчества, пожалуй, больше, чем остальные другие науки.
Результат налицо. Согласен, не каждый полковник Академии имени Фрунзе обучен считать до 170. Но за 60 лет могучие группы серьёзных военных историков могли бы посчитать до двух и сообразить, что бригад было не две, а больше…
Могли бы? Нет. Не могли. Теперь это установлено в экспериментальном порядке. Три поколения экспертов, работая группами, так и не удосужились посчитать до двух.
Ибо это – толпа.
А толпа к созиданию не способна.
Только – к разрушению.
Глава 14. ПРО ДИВИЗИИ-СКЕЛЕТЫ
Людские ресурсы у русских всегда в избытке.
1
Танковые дивизии – главный инструмент агрессии. В 1941 году в Красной Армии танковых дивизий было в три раза больше, чем во всех остальных странах мира, вместе взятых. Других дивизий у товарища Сталина тоже было в достатке. Скрыть это невозможно. Но если этого не скрывать, всему миру станет ясна освободительная сущность сталинской подготовки. Что же делать? Как смазать картину?
И был найден выход: признать, что дивизий было много, но объявить, что были это не полноценные боевые формирования, а лишь каркасы, лишь командиры со знамёнами, лишь номера в горячих головах генералов Генерального штаба. Было решено объявить, что советские дивизии были дивизиями-скелетами, что ни одна советская дивизия не была полностью укомплектована.
Так и объявили: «На 1 июня 1941 года из 170 дивизий и 2 бригад, находившихся в пяти приграничных округах, ни одно соединение не было укомплектовано по полному штату» (50 лет Вооружённых Сил СССР. М., 1968. С. 235).
И пошло. Группа экспертов Военной академии Генерального штаба, всестороннее исследовав проблему, пришла к тому же выводу: «На 1 июня 1941 года из 170 дивизий и 2 бригад, находящихся в пяти приграничных округах, ни одно соединение не было укомплектовано до полного штата» (Начальный период войны М., 1974. С. 209). Авторский коллектив возглавил начальник академии генерал армии С. П. Иванов. Группа экспертов Военной академии Генерального штаба не только пришла к тому же выводу, что и авторы труда «50 лет Вооружённых Сил СССР», но и выразила свою мысль теми же самыми словами, с точностью до запятой.
Много ещё маршалов, генералов, академиков, докторов, профессоров, доцентов и кандидатов обращались к этому вопросу, и все приходили к тому же заключению, и все выражали свою мысль той же фразой. Слово в слово: «…ни одно соединение не было укомплектовано…»
Группы западных экспертов поддержали: так оно и было… Раз русские сами признают, что были не готовы к войне, раз уж генерал армии С. П. Иванов говорит, что ни одна дивизия не была полностью укомплектована…
И публикуют роскошные тома: великолепная бумага, огромные фотографии, звучные имена всемирно известных авторов, и в каждом варианте истории: «…ни одна советская дивизия не была полностью укомплектована…» Историю переписывают, издают новые книги в ещё более красочных обложках, с ещё более громкими именами авторов, а фраза повторяется.
Истина эта священна и неоспорима: так учат в Военной академии Генерального штаба, и во всех других военных академиях, и во всех военных училищах…
Прочитав в очередной раз нерушимую формулу в очередном роскошном томе, я собираю свои папочки, гружу в машину и назначаю встречу очередному автору – знаменитому западному историку, который эту фразу почему-то повторил. Грузить много: 443 папки на каждую стрелковую дивизию, 62 – на стрелковые корпуса, 29 – на мехкорпуса, 61 – на танковые дивизии… а ещё на мотострелковые, моторизованные и кавалерийские дивизии, воздушно-десантные бригады и корпуса, на противотанковые бригады… Одним словом, много. Встречаю знаменитого автора, раскладываю несколько папок (остальные демонстрирую – всего не разложишь) и предлагаю сверить наши сведения: вы утверждаете, что ни одна дивизия не была укомплектована, хорошо, доставайте ваши материалы на 1-ю Московскую пролетарскую дивизию, на 2-ю, 3-ю, 100-ю, 200-ю… Давайте сравним наши сведения. Показывайте, что есть у вас, а я покажу, что мне удалось найти, вырезать и наклеить на картоночки.
И собеседник гаснет: среди историков с мировыми именами принято высказывать общее суждение, вникать в детали их не приучили. Ищу, но пока не нашёл ни одного историка-профессионала, у которого была бы заведена папочка на каждого советского генерала, на каждый военный округ, на каждую армию, корпус, дивизию, бригаду, на каждый флот, флотилию, эскадру.
Самое главное в науке – дипломы, премии, титулы и звания. Как красиво звучит: профессор Сент-Энтони-колледжа Оксфордского университета, лауреат… или начальник Военной академии Генерального штаба, генерал армии, доктор военных наук, профессор, заслуженный деятель, кавалер, лауреат…
Нет, мне никогда не подняться до тех высот, не встать в те ряды. И как мне спорить с деятелями-кавалерами-лауреатами? Преклоняюсь перед титулами и званиями. Завидую. Куда мне до них. Нет у меня званий, нет титулов, и премий мне никто не присуждал.
Но у меня есть нечто такое, чего нет у профессора Сент-Энтони-колледжа, чего не было и у генерала армии С. П. Иванова.
У меня есть ножницы.
И папочки. И полочки.
2
Если бы у начальника Военной академии Генерального штаба генерала армии, профессора, лауреата, кавалера, доктора были бы ножницы и интерес к изучаемому предмету, то он бы вырезал всё, что опубликовано в открытой печати, и раскладывал бы по полочкам. Вот тогда бы он не вещал про 170 дивизий и 2 бригады. Вот тогда бы он не настаивал на том, что ни одна дивизия не была укомплектована.
Ножниц у генерала не нашлось, интереса к изучаемым предметам он не проявил, войной не заинтересовался, папочек не завёл. Поэтому я приглашаю своего читателя к моим коллекциям. Начнём с самой первой дивизии.
Генерал армии Я. Крейзер в 1941 году был генерал-майором, командиром 1-й Московской Пролетарской моторизованной дивизии. Вот как он её описывает: «Танковый полк был оснащён в основном танками БТ-7М. Всего в дивизии было около 225 танков. Впоследствии, находясь в районе Орши, дивизия получила 30 танков Т-34 и 10 танков КВ. На вооружении артполка было 54 гаубицы калибра 122-мм. Противотанковый дивизион имел 18 пушек калибра 45-мм. Численный состав дивизии около 12 тыс. человек» (ВИЖ. 1966. № 6. С. 58).
Напомню читателю, что моторизованная дивизия по штатам военного времени (штат 05/70) должна была иметь 11 534 бойца и командира.
Вникнем: у Гитлера в 1941 году во всех моторизованных дивизиях, вместе взятых, – ни одного танка, во всех пехотных дивизиях, вместе взятых, – ни одного. Во всех дивизиях СС – ни одного. В единственной кавалерийской – ни одного. 1-я Московская Пролетарская числится у нас по разряду пехоты, а танков в ней больше, чем во всех германских пехотных, моторизованных, охранных дивизиях, вместе взятых, ибо количество танков в них – круглый ноль.
В германской армии танки были только в танковых дивизиях. И вот только с германскими танковыми дивизиями можно сравнивать нашу 1-ю моторизованную. И сравнения – в её пользу: каждая из 17 германских танковых дивизий на советско-германском фронте на 22 июня обладала в среднем меньше чем двумя сотнями танков. У нас в 1-й моторизованной танков больше, чем в среднем по германским танковым дивизиям. Это по количеству. Обратим внимание и на качество. На вооружении артиллерийского полка 122-мм гаубицы М-30. Таких гаубиц ни в Вермахте и ни в какой другой армии мира не было. И до конца войны не появилось ни в Германии и ни в одной другой стране. (Если же зайти с другой стороны, то надо признать, что такие гаубицы всё же в германской армии появились. И уже в 1941 году. Красная Армия бросала их во множестве. И снаряды к ним – в избытке. Не пропадать же добру. Немцы любили М-30 и интенсивно использовали.)
Танки 1-й моторизованной дивизии – БТ-7М. А на них – дизельные двигатели мощностью по 500 л.с. Двигатель – сердце танка. В нашей пехоте такие были двигатели, каких в германской пехоте не было и в германских танковых войсках тоже. Ничего подобного в германской армии не появилось до самого конца войны. И ни у кого в мире не появилось. Такими двигателями ни одно государство мира не располагало ни в начале войны, ни в конце её, ни в первые послевоенные годы.
1-я моторизованная ещё до вступления в первый бой получает усиление: 30 Т-34 и 10 КВ. Всего в дивизии стало 265 танков. Во всех германских танковых войсках ни одного танка, равного KB и Т-34, не было. И по количеству танков она сильнее любой германской танковой дивизии.
Мы обратили внимание только на одну дивизию, первую по номеру, теперь оценим заявление о том, что ни одна дивизия не была полностью укомплектована.
После того как бывший командир 1-й моторизованной дивизии генерал армии Крейзер опубликовал статью, а потом и книгу, кремлёвские историки должны были или разоблачить генерала как лжеца и объявить архивные материалы недействительными, или отказаться от формулы «ни одна советская дивизия…». Но нет, лауреаты-кандидаты спокойно читают (а может, и не читают) мемуары генерала армии Крейзера, не протестуют и… всё также повторяют: «…ни одна советская дивизия…»
Разница в форме усов
Вторая мировая война в Европе завершилась в 1945 году, когда советские и американские солдаты встретились на Эльбе и обнялись, как братья
А началась Вторая мировая война в сентябре 1939 года, когда советские и германские солдаты встретились на Буге и обнялись, как братья
Торжественный марш советских и германских войск в Бресте: советские Т-26Т и Т-26 в одном строю с германскими грузовиками
Мотоциклисты Гудериана и танкисты Кривошеина празднуют победу
Поделились по-братски. Только в Бресте германские войска передали Красной Армии 7000 пленных защитников города и Брестской крепости
Обратим внимание на неприметную деталь, которая говорит обо всём. Вождь свободной демократической рабоче-крестьянской Финляндии товарищ Куусинен подписался под договором с Советским Союзом нашими родными русскими буквами
Мудрые академики считают у Гитлера все самолёты, а у Сталина только «нов. обр.»? Известно ли группам мудрейших экспертов, что и у Гитлера тоже не все самолёты были «нов. обр.» ? Известно ли им про существование германского бомбардировщика Hs-123? Известно ли им, что максимальная скорость этого самолёта была 345 км/ч, а бомбовая нагрузка 200 кг? Известно ли им, что по бортам фюзеляжа этого чуда техники висели кавалерийские стремена?
Страницы
предыдущая целиком следующая
