А ВИЖ называет номера всех полков, которые в разное время входили в состав 186-й Брестской краснознамённой орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии с момента формирования до конца войны, и точные даты вступления в должность всех командиров этой дивизии опять же с момента формирования до конца войны. Для каждого командира указана точная дата, когда он дивизию принял и когда её сдал. Первый командир 186-й сд Н. И. Бирюков принял дивизию 19 августа 1939 года, сдал 12 сентября 1941 года.
Для грядущих критиков перечисляю всех командиров этой дивизии до 9 мая 1945 года включительно:
– полковник (с 4 июня 1940 года генерал-майор) Н. И. Бирюков;
– полковник А. П. Пилипенко;
– генерал-майор А. И. Зыгин;
– майор (с 19 мая 1942 года подполковник) М. И. Никитин;
– генерал-майор В. К. Урбанович;
– полковник Н. П. Яцкевич;
– полковник (с 1 сентября 1943 года генерал-майор) Г. В. Ревуненков;
– полковник С. С. Величко.
«Военно-исторический журнал» – официальный орган Министерства обороны СССР. Сведения о 186-й стрелковой дивизии – не чья-то статья, а официальный ответ на официальный запрос.
А книга генерала Н. И. Бирюкова издана в областном книжном издательстве. Это означает, что издавали её люди гражданские. Даже при всём зверстве советской цензуры областному издательству было не обязательно проверять, была ли дивизия в 1939 году территориальной или кадровой, существовала ли она весной или была создана летом этого года.
Мой источник более свежий. Сначала была опубликована книга генерала Бирюкова, потом, через 8 лет, официальный орган Министерства обороны СССР опубликовал совершенно иную информацию.
И никто не возразил.
В настоящее время любители военной истории далеко опередили официальных историков в вопросах изучения войны. Лучший справочник по Красной Армии составили К. Калашников, В. Феськов, А. Чмыхало и В. Голиков (Красная Армия в июне 1941 года. Новосибирск. Сибирский хронограф. 2003). Академия наук России, Министерство обороны, Генеральный штаб, Академия военных наук, Институт военной истории и прочие столь же авторитетные организации ни порознь, ни сообща не способны сотворить даже и сотой доли того, что удалось четырём провинциальным подвижникам.
Справочник «Красная Армия в июне 1941 года» – живой упрёк всем нашим орденоносным и титулованным бездельникам от военной истории. Наши генералы и академики малое количество информации размазывают по многотомникам. А тут в одном томе, в достаточно малом объёме, сконцентрирована колоссальная по количеству и качеству информация, которая по своему характеру и значению превосходит всё то, что ухитрились создать все советские и российские официальные историки за 60 лет упорных трудов. Главное в том, что у официальных историков статистические материалы всегда (и совершенно преднамеренно) излагаются без всякой системы. А тут все сведения систематизированы. Тут всё коротко, чётко, ясно, точно, по-военному.
Нашлось в этом справочнике место и для 186-й стрелковой дивизии. Она сформирована в августе 1939 года.
4
В своих воспоминаниях генерал Бирюков ошибся. Но давайте же попытаемся вникнуть в причину столь явной ошибки.
Для этого пойдём двумя путями.
Сначала пойдём налево и представим, что товарищ Сталин был полным идиотом.
И вот идиот Сталин 19 августа 1939 года повелевает сформировать новую дивизию. Тут же Управление кадров НКО начинает поиск перспективного полковника, которого можно было бы назначить на эту должность. Его находят и назначают. За этим неминуемо следует лавина перемещений командного состава. Если в Красной Армии создана одна новая должность командира дивизии, то сколько человек получат повышение? Правильно: десять. Какой-то полковник с должности заместителя командира дивизии поднимается на вновь созданную должность командира дивизии, освобождая своё место. На это место поднимается некий командир полка. На его место – зам. А далее повышаются командир батальона, начальник штаба батальона (который в те годы именовался старшим батальонным адъютантом), командир роты и его заместитель. Наконец, какой-то взводный становится заместителем командира роты или даже ротным, освободив своё место свежеиспечённому лейтенанту, который тоже получает повышение, принимая взвод под командование.
Но новой 186-й стрелковой дивизии нужен не только командир, но и заместители командира дивизии, начальник штаба, начальник тыла, начальник артиллерии, начальник разведки и пр. и пр. Кадровые органы должны немедленно найти достойных кандидатов из числа перспективных подполковников и майоров и назначить их на должности.
Но возвышение одного командира полка, который будет назначен на должность заместителя командира новой дивизии, опять срывает с мест 7 – 8 других офицеров до взводного включительно. И все другие назначения влекут за собой вереницу перемещений, да ещё надо найти пять командиров полков, их заместителей начальников штабов и пр. и пр. В дивизии 23 батальона и артиллерийских дивизиона. И сюда надо найти командиров. И их заместителей. И ротных. И командиров батарей…
И надо думать о том, где разместить товарищей командиров с их семьями. И где размещать солдат. И чем кормить 10 – 12, а то и 15 тысяч ртов. И чем кормить 3 тысячи лошадей. И где содержать 558 автомашин. И где их ремонтировать. И где проводить батальонные и полковые учения. Куда выводить батареи, дивизионы и артиллерийские полки на боевые стрельбы. Где тренировать водителей танков и бронемашин. И как эту рать одевать и обувать. Какими кнутами и пряниками держать под контролем.
Это я к тому, что был бы Сталин идиотом, то сначала отдавал бы приказ о формировании дивизии, а после этого начинал бы решать тысячи вопросов, связанных с её рождением.
Теперь пойдём направо и представим, что товарищ Сталин идиотом не был. В этом случае подготовку к развёртыванию как 186-й стрелковой дивизии, так и всей Красной Армии он начинал загодя. Так оно и было. Подготовка к развёртыванию Красной Армии началась ещё в 1927 году, когда страна приступила к выполнению плана 1-й Сталинской пятилетки. Подготовка к развёртыванию продолжалась в ходе 2-й пятилетки. А вот в ходе 3-й оно, это развёртывание, и началось.
В 1-й пятилетке Сталин возвёл индустриальную базу: построил металлургические заводы, шахты, рудники, электростанции. Это то, без чего не может жить и развиваться военно-промышленный комплекс. Следующий шаг – чисто военные заводы: артиллерийские, танковые, авиационные, патронные, судостроительные. И только после этого – развёртывание Красной Армии, да и то не сразу, а, так сказать, с нулевого цикла.
Представьте себе строительство промышленного гиганта. Строительства как такового ещё нет, но уже назначен директор, уже к месту строительства тянут железнодорожную ветку, уже сколачивают бараки и опутывают их колючей проволокой, уже брешут собачки и матерятся конвоиры. И не подумайте, что директору грядущего комбината легче живётся до начала его строительства. Как раз наоборот: забот у него втрое больше, так как ничего ещё не организовано.
Так и в Красной Армии. Приказ о формировании ряда дивизий отдан 19 августа 1939 года. Однако задолго до этого перспективных полковников наметили к выдвижению, освободили от старых обязанностей и обременили новыми. В марте, апреле, мае 1939 года они уже знали, что будут командирами дивизий, которых ещё нет. Они уже принимали людей, сколачивали штабы, возводили склады и хранилища, загружали их оружием, боеприпасами, обмундированием и обувью, продовольствием, проводили пробные призывы приписного состава и войсковые учения.
Для того чтобы разворачивать армию без предварительной подготовки, без нулевого цикла, надо было быть полным идиотом. А ведь товарищ Сталин не одну дивизию создавал… Премудрый и весьма серьёзный историк волен говорить и писать о Сталине всё, что угодно, только не надо Сталина считать дурнее себя.
Принимая это во внимание, согласимся, что нулевой цикл развёртывания был. Называя себя командиром дивизии, Николай Иванович Бирюков недалеко отклонился от истины, хотя никакой дивизии в марте ещё не было. Весной и летом 1939 года хлопот ему выпало по полной норме. Этот подготовительный цикл весьма близок к понятию территориальной дивизии: вроде бы дивизия есть, и вроде бы её нет. Дадут приказ, и она появится…
Приказ был отдан 19 августа.
5
Практика назначения командиров соединений и частей до того, как эти боевые единицы возникли, является общепринятой не только в армии, но и во флоте, не только у нас, но и в других странах.
Вот пример. 15 сентября 1954 года капитан-лейтенант Жильцов Лев Михайлович был назначен на должность старпома первой советской атомной подводной лодки К-3.
10 июня 1955 года капитан 2 ранга Осипенко Леонид Гаврилович был назначен командиром этой лодки.
24 сентября 1955 года – официальная церемония закладки корабля. (На этот счёт существуют разные данные. На мой взгляд, самыми точными являются сведения, которые опубликовал контр-адмирал Костев Георгий Георгиевич, опытный подводник, историк флота, профессор, член-корреспондент Академии военных наук).
9 августа 1957 года атомная подводная лодка К-3 спущена на воду.
3 июля 1958 года – начало ходовых испытаний.
17 декабря 1958 года подписан акт правительственной комиссии о приёмке К-3 с перечнем недостатков, которые предстояло устранить.
10 апреля 1959 года после устранения всех замеченных недостатков К-3 вступила в состав Северного флота.
Мораль: почти 4 года капитан 2 ранга Осипенко командовал атомной подводной лодкой, которой не было в составе флота. Он вступил в командование, когда никакой атомной подводной лодки вообще не было. Означает ли это, что он не был командиром?
Нет, не означает.
Командиром был. И стезя ему выпала тернистая. Служба – не мёд. Его служба Отечеству в эти долгие тяжкие годы была оценена по высшей шкале. Командиру вначале несуществующей, а затем (казалось бы) недействующей атомной подводной лодки было присвоено звание капитана 1 ранга. До этого командирам подводных лодок столь высокого воинского звания не присваивали.
23 июля 1959 года Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану 1 ранга Осипенко Л. Г. присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11083).
А капитан-лейтенант Жильцов, впоследствии контр-адмирал, Герой Советского Союза, более года был старпомом подводной лодки, которая существовала только на бумаге, потом три с половиной года строилась и испытывалась.
Принимая вышеизложенное во внимание, согласимся, что назначение полковника Бирюкова на должность командира 186-й стрелковой дивизии вовсе не означало, что такая дивизия уже существует.
Упоминание про XVIII съезд ВКП(б) в связи с новым назначением полковника Бирюкова многое проясняет. Материалы съезда надо читать. Их не перескажешь. Под бурные аплодисменты и животно-восторженный гогот зала с трибуны сыпались словно медяки из разбитой копилки, вот такие заявления: «Наша армия будет самой нападающей из когда-либо нападавших армий!», «Ураганом ворвётся Красная Армия во вражескую землю!», «Нет сил таких и в целом мире, чтоб нас остановить!»
Если мы готовимся защищать свою землю, то кто и зачем будет нас останавливать?
Прочитав стенограммы съезда, петербургский историк Александр Гогун подвёл итог: «Речами и атмосферой этого съезда Сталин и его ближайшие соратники дали понять партии и стране: Советский Союз готовит большую войну».
И вовсе не случайных людей отбирали на тот съезд.
Отбирали тех, кому предстояло планы партии претворить в жизнь. Точнее – в смерть.
Предыдущий, XVII съезд именуют Съездом победителей.
А XVIII есть основания назвать Съездом поджигателей.
* * *
19 августа 1939 года Сталин принял решение о начале тайной мобилизации Красной Армии и всей советской экономики. Это решение означало неизбежную войну в Европе. Это решение означало, что Сталин подписал смертный приговор всем окружающим странам.
О том, что происходит за стенами Кремля, знать никто не мог. Но в этот день великая русская поэтесса Анна Ахматова написала одно из самых страшных своих стихотворений. Оно называлось «К СМЕРТИ». Под стихотворением она поставила дату: 19 августа 1939 года.
Смертный приговор Европе был Сталиным вынесен, но привести его в исполнение не получилось. Через 52 года, 19 августа 1991 года, кремлёвские вожди, уподобившись Гитлеру, бросили свои танки на захват Москвы. Не сумев задавить танками весь мир, они были вынуждены их повернуть против собственного народа, чтобы сохранить свою власть.
Но и это у них не получилось.
Глава 18. ТАК ГДЕ ЖЕ ПЛАНЫ?
Был ли в нашем мобплане 1941 года такой, сугубо оборонительный, вариант? Сомневаюсь. Если судить по воспоминаниям высшего военного руководства, то такого варианта не было. И слова Г. Жукова о том, что «как будто делалось всё зависящее от нас, чтобы встретить максимально подготовленными надвигающуюся военную угрозу», сомнений не ликвидируют.
1
Коль скоро речь зашла о 186-й стрелковой дивизии, то давайте проследим её дальнейшую историю. В судьбе этой дивизии, как в осколке разбитого зеркала, отразилась печальная участь всего Второго стратегического эшелона Красной Армии, т.е. семи армий, которые накануне войны Сталин тайно выдвигал к западным границам из Забайкалья, Сибири, Урала, Поволжья, с Северного Кавказа и других районов Советского Союза.
Если мы обратимся к мемуарам увешанных орденами, увенчанных лаврами победы прославленных полководцев, которые, сохранив верность антинародному режиму, завершили войну на высоких командных должностях, то причины разгрома каждой дивизии, корпуса, армии, всего Второго стратегического эшелона станут совершенно ясны. Но разнообразия ради давайте окинем взглядом начало боевого пути 186-й стрелковой дивизии с диаметрально противоположной точки зрения.
Пусть хоть один раз нашим свидетелем будет не кадровый военный, но призванный из запаса гражданский человек.
Не генерал, но младший лейтенант.
Пусть о начале войны расскажет тот, кто завершил её не победителем, но зэком в норильских никелевых рудниках.
Этот свидетель – Л. А. Самутин. Свои воспоминания он писал в конце 1970-х годов без всякой надежды когда-либо их опубликовать. Оттого что мемуары свои он никак не озаглавил, в 2002 году, через много лет после смерти автора, питерское издательство «Чёрное и белое» выпустило их под названием «Я был власовцем…».
В Русскую Освободительную Армию (РОА) под трёхцветный русский флаг Самутин попал не случайно. Власть кремлёвских оккупантов он считал властью бандитской и преступной. Выбор его был осознанным. Глубоко осознанным. Но сначала были служба в Красной Армии и германский плен.
В своих воспоминаниях Самутин не задаёт вопросов и не делает никаких выводов. Он просто рассказывает о том, что сам пережил.
В конце книги – недописанная автобиография, история жизни только до 1940 года. Книга обрывается так: «Первые признаки приближающейся грозы: трёхмесячные курсы после окончания ещё продолжены на неопределённый срок. Присвоение командирского звания – младший лейтенант. На выпускном собрании курсантов в напутственном выступлении комиссара курсов, старого полкового комиссара, неприкрытый намёк на приближающуюся войну» (С. 316).
2
Итак, в начале июля 1940 года Л. А. Самутин (возраст – 25, профессия – преподаватель института) был призван на трёхмесячные курсы переподготовки. Его должны были отпустить в конце сентября, но отпустили в начале декабря, присвоив звание младшего лейтенанта. И почти открытым текстом предупредили: не зря мы тут звания раздаём.
Гитлер подписал Директиву № 21 о нападении на Советский Союз 18 декабря 1940 года. А в начале декабря, когда Гитлер директиву ещё не подписал, некий полковой комиссар в далёкой уральской провинции уже знал: будет война. И какие-то большие московские начальники, которые в сентябре 1940 года принимали решение о продлении срока обучения на курсах с последующим присвоением всем курсантам офицерских званий, тоже всё прекрасно понимали.
22 июня 1941 года, уже после того, как германские войска нанесли первый сокрушительный удар, товарищ Сталин отказывался в это верить. А вот в декабре 1940 года даже младшим лейтенантам запаса достаточно ясно объяснили, к чему надо быть готовым в ближайшее время.
И не надо говорить о том, что всё это проклятый власовец сочинил. Читайте мемуары советских генералов и маршалов: все они – о том же, все они знали, что дело к неизбежной и скорой войне клонится. Знали ещё в 1940 году. И в 1939-м знали. И все они германского нападения не ждали. Для всех советских людей нападение было громом среди ясного неба.
Вот вам не власовец, а советский полководец Герой Советского Союза генерал армии А. В. Горбатов: «В воздухе пахло войной. Её ждали все, и не так уж много было среди военных людей, у которых теплилась ещё надежда на то, что войны можно избежать. Однако, когда было объявлено о внезапном нападении авиации противника на Житомир, Киев, Севастополь, Каунас, Минск, на железнодорожные узлы и аэродромы и о переходе дивизий противника через нашу границу, это сообщение всех поразило» (Годы и войны. М., 1965. С. 172).
Я набрал целую коробку стандартных цитат типа: «В воздухе пахло грозой», а через пару страниц в тех же книгах: «Как гром среди ясного неба».
Любой желающий может найти множество опубликованных свидетельств того, что народ знал о приближающейся войне. И в то же время нападение Германии всех, начиная с товарища Сталина, поразило внезапностью.
На первый взгляд какое-то противоречие: все знали, что будет война, об этом открыто говорили, но германского нападения никто, начиная со Сталина, не ждал.
Но противоречия нет: все знали, что будет война.
Но без германского нападения.
3
Теперь – к началу книги.
В 1940 году преподаватель института Самутин проторчал на сборах не три месяца, как положено, а пять. В декабре его отпустили, но через четыре месяца, в начале апреля 1941 года, вновь призвали на трёхмесячные (якобы) сборы. В конце мая младшего лейтенанта запаса Самутина внезапно назначают командиром пулемётно-миномётной роты 1-го батальона 238-го стрелкового полка 186-й стрелковой дивизии.
Призвали его затем, чтобы чему-то научить, теперь, научив, приказывают принимать роту и ею командовать. Самутину дают в подчинение старшину и трёх лейтенантов. Лейтенанты досрочно без экзаменов выпущены из училищ и без отпуска отправлены в войска. В пулемётно-миномётной роте Самутина должно было быть 120 солдат. Но пока их не было. Потом появились.
«В середине мая вдруг стали прибывать большими группами новые люди, пополнение. Это оказались запасные приписного состава. От них мы узнали, что призвано этих запасных 15 возрастов, всем объявлено, что рядовой состав призывается для прохождения 45-дневных сборов…
К нам в полк, когда мы уже были в лагерях у станции Юматово, повалили валом эти приписники…» (Л. А. Самутин. Я был власовцем… С. 16).
Середина мая выбрана неспроста. Один месяц, с середины мая до середины июня, – интенсивная подготовка резервистов, сколачивание подразделений. После этого над страной и миром гремит Сообщение ТАСС о том, что в Советском Союзе никакой переброски войск к западным границам не проводится и не намечается, и тут же приказ 186-й стрелковой дивизии грузиться и – в путь.
«Вчера было очередное опровержение ТАСС, разговорчики идут всякие, неспокойно становится вокруг… И призыв этих приписных в таком большом количестве, и досрочный, на два месяца раньше срока, выпуск лейтенантов из военных училищ – всё, наверное, неспроста, что-то готовится…» (С. 18).
«Получен приказ из Округа немедленно нашей дивизии сниматься с лагеря и отправляться на большие корпусные, а возможно, на армейские манёвры… Сегодня – четырнадцатое, грузиться будем шестнадцатого с утра… Капитан Никитин, командир второго батальона, сунулся было с вопросом, куда хоть поедем, да тут же и прикусил язык. Майор не рассердился, а только, уходя с крыльца, махнул рукой – и в дивизии никто не знает…»
«Паровоз не прицеплен. Это весьма загадочное и интригующее обстоятельство. От того, с какой стороны прицепят паровоз, зависит, против кого нас двинут. Если паровоз прицепят к тому концу поезда, который в сторону Уфы, значит, поедем на восток, с Японией будем счёты сводить. Мы и ждём этого.
С другой стороны, эта идущая уже второй год война в Европе, эти странные опровержения ТАСС одно за другим заставляли предполагать и иное. <…>
Вдоль поезда идёт командир дивизии генерал-майор Н. И. Бирюков. Его сопровождают несколько командиров… Генерал и его свита поглядывают в ту сторона поезда, где станция Чишмы, до нас быстро доходит смысл этих поглядываний… К западному концу эшелона медленно подкатывался паровоз. Всё прояснилось. Значит – едем на запад. Другого направления тут нет…» (С. 18 – 20).
«Меня пронизывает мысль, которая за суматохой двух последних дней просто не приходила в голову. За всей этой вознёй, пустой и лихорадочной, некогда было спокойно подумать, минуты свободной не было, сейчас вот всё улеглось и в голове стал налаживаться некоторый порядок. Как же так – до конца срока моего (нашего!) лагерного сбора осталось две недели, а нас везут на какие-то армейские манёвры. Сколько времени они продлятся? Уж, наверное, не две недели…» (С. 21).
«Наш поезд идёт вне расписания…» (С. 23).
4
Страницы
предыдущая целиком следующая
Библиотека интересного