19 Mar 2024 Tue 08:04 - Москва Торонто - 19 Mar 2024 Tue 01:04   

В августе 2000 г. Юрий Демин, бывший главный военный прокурор, был назначен первым заместителем министра юстиции России. В Главную военную прокуратуру он пришел с должности начальника договорно-правового управления ФСБ. Тогда же первым заместителем министра по делам федерации, национальной и миграционной политики назначен первый заместитель директора ФСБ Александр Медяник.

28 марта 2001 г. Путин начал производить первые существенные перемены в составе своего правительства. Два главных силовых ведомства перешли в сферу влияния ФСБ. Сергей Иванов стал министром обороны, сменив на этом посту маршала Игоря Сергеева. Борис Грызлов стал министром внутренних дел вместо Рушайло, сменившего Сергея Иванова на посту секретаря Совета безопасности России. Директором Федеральной службы налоговой полиции был назначен Михаил Фрадков, а новым министром атомной промышленности стал Александр Румянцев.

В апреле 2001 г. директором по персоналу ОАО Пивоваренная компания "Балтика" назначен Николай Негодов. Негодов родился в 1949 г. Учился вместе с будущим директором ФСБ Патрушевым в Ленинградском кораблестроительном институте, который закончил в 1973 г. (Патрушев закончил институт годом позже). С 1977 г. и до назначения в "Балтику" служил в ФСБ, последние три года в должности первого заместителя начальника Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

В июле 2001 г. президентом Петербургской топливной компании акционерами избран Вадим Глазков, 1955 г. рождения. Глазков работал в госбезопасности с 1984 по 1992 г., затем ушел в санкт-петербургскую мэрию, как и Путин.

В августе 2001 г. первым заместителем директора Федеральной службы налоговой полиции назначен Сергей Веревкин-Рахальский. Родился в 1948 г., окончил Ленинградский институт точной механики и оптики. В 1986 г. возглавил управление ФСБ по Сахалинской области, а в марте 1999 – Управление ФСБ по Приморскому краю. В апреле 2000 г. переведен в Москву на должность заместителя министра по налогам и сборам. Одновременно заместителем директора ФСНП был назначен начальник одного из управлений ФСБ Анатолий Цибулевский (1950 г. рождения).

3 июня 2002 г. заместителем председателя ВГТРК (2-й телеканал) по вопросам безопасности (ранее такой должности на ВГТРК не было) был назначен начальник Управления программ содействия ФСБ генерал ФСБ Александр Зданович, с 1972 г. служивший в госбезопасности. Это был открытый вызов общественности и СМИ. Путин проверял уровень вероятной критики и недовольства. Недовольство, возможно, было. В частности, в знак протеста против этого вполне знакового назначения ушел со своего поста главный редактор программы "Вести" Александр Абраменко. На вопрос, остается ли Зданович в действующем резерве ФСБ, генерал с позволенной временем наглостью в интервью 4 июня ответил: "Как известно, бывших чекистов не бывает. Но не хотелось бы уточнять детали. В тех проблемах, которые я буду решать, конечно, мне будут помогать коллеги. Из чувства солидарности".

В сентябре 2002 г. председателем совета директоров ОАО "Военно-страховая компания" после смерти академика Вячеслава Шахова стал офицер действующего резерва госбезопасности Сергей Дьяков.

В октябре 2002 г. руководителем межрегионального территориального органа ФСФО в Приволжском федеральном округе назначен офицер госбезопасности Владимир Островский. Островский родился в 1956 г., закончил институт, затем Высшие курсы КГБ. До 2001 г. работал в Управлении ФСБ по Свердловской области. Последняя должность – старший уполномоченный по особо важным делам.

В феврале 2003 г. генеральным директором компании Газкомплектимпекс (дочерней компании Газпрома) назначен Валерий Голубев, 1952 г. рождения, окончивший, как и Патрушев, Ленинградский кораблестроительный институт, Высшие курсы КГБ в Минске и Краснознаменный институт им. Андропова в Москве (первая жена Голубева – двоюродная сестра Патрушева). До 1991 г. Голубев работал в КГБ, затем – в секретариате мэрии Санкт-Петербурга. С 1993 г. возглавлял администрацию Василеостровского района. С 2002 – представлял Законодательное собрание Ленинградской области в Совете Федерации.

В апреле 2003 г. вице-президентом по безопасности и связям с государственными органами ОАО АК "Сибур" был назначен Николай Спасиченко, 1946 г. рождения. С 1972 по 1995 г. Спасиченко работал в КГБ-ФСБ, "уволился" (был офицером действующего резерва) в звании полковника. После увольнения стал начальником службы безопасности Петербургского городского банка, затем – Петербургской топливной компании. В 1997-1999 гг. работал заместителем генерального директора ЗАО "Петербургский нефтяной терминал". В 1999-2000 гг. возглавлял службу безопасности ОАО "Морской порт Санкт-Петербург", затем вернулся в ЗАО "Петербургский нефтяной терминал на должность заместителя генерального директора по режиму и персоналу.


Шпиономания

Как писала одна из газет, "шпионы стадами не ходят, но чекисты об этом не знают". Охватившая страну невиданная с советских времен шпиономания явилась прямым следствие прихода ФСБ к власти. В апреле 2000 г., выступая в Государственной думе, Путин произнес слова, могшие тогда вызвать разве что недоумение и улыбку.

"Если министр иностранных дел будет замечен в том, что он вне рамок своих служебных обязанностей поддерживает контакты с представителями иностранных государств, то он, так же как и любые другие члены правительства, депутаты Государственной думы, руководители фракций, так же как и все другие граждане Российской Федерации, будет подвергнут определенным процедурам в соответствии с уголовным законом. И должен сказать, что те последние мероприятия, которые проводятся в Федеральной службе безопасности, говорят нам о том, что это вполне возможно".

Между тем формального запрета на общение с иностранцами не содержали ни российские законы, ни Уголовный кодекс Российской федерации.

9 сентября 2000 г. Путин утверди "Доктрину информационной безопасности", предполагавшую восстановление элементов государственной цензуры: "укреплять механизм правового комплекса ограничений на доступ к конфиденциальной информации". "Доктрина" не столько устанавливала цензуру, сколько указывала на новые веяния в области гражданских свобод и свободы слова. Основываясь на этом документе ФСБ приступило к активной поимке шпионов, а государственные чиновники – к рьяной охране государственных тайн. ФСБ была настолько уверена в том, что граждане России шпионят против своей страны в большом количестве, что поместила следующее объявление на своем официальном сайте fsb.ru:

"Граждане, сотрудничающие с иностранными разведками, могут связаться с ФСБ России по телефону доверия с тем, чтобы стать агентами-двойниками. В этом случае денежное вознаграждение, получаемое такими агентами от иностранных спецслужб, будет полностью сохранено, и с ними будут работать сотрудники ФСБ РФ высочайшего класса. При этом будет гарантирована анонимность и конфиденциальность".

Это объявление было подкреплено примечанием к статье 275 (государственная измена) УК России: "Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, а также статьями 276 (шпионаж) и 278 (насильственный захват власти или насильственное удержание власти), освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам РФ и если в его действиях не содержится иного состава преступления".

24 мая 2001 г. в "Эхо Москвы" поступил документ за подписью заместителя директора Института общей генетики (ИОГ) Российской академии наук (РАН) И. Захарова, основанный на распоряжении президиума РАН "О плане мероприятий РАН по воспрепятствованию нанесения ущерба Российской Федерации".


"Вниманию заведующих лабораториями и группами"

Уважаемые коллеги!

В связи с распоряжением Президиума РАН "О плане мероприятий РАН по воспрепятствованию нанесения ущерба Российской Федерации" прошу вас срочно (к 1 июня) представить информацию о наличии в лаборатории (группе) Международных соглашений (договоров, контрактов). Прошу также принять к сведению необходимость выполнения нижеследующего:

1. О подготавливаемых заявках на международные гранты своевременно сообщать в дирекцию с предоставлением копии их ученому секретарю.

2. Информировать иностранный отдел ИОГен о всех визитах иностранцев в лабораторию (группу).

3. Своевременно представлять в иностранный отдел отчеты о результатах научных поездок за границу.

4. Копии всех статей, направляемых для публикации за рубеж, представлять Ученому секретарю Института".


Можно предположить, что аналогичные документы были разосланы во все научные учреждения страны. Понятно, что требование к российским ученым в 2001 г. сообщать о контактах с иностранцами, о заявках на международные гранты, предоставлять копии отправляемых за границу для публикации статей и отчитываться о загранпоездках было равносильно введению инквизиции.

Волна уголовных дел против ученых, военнослужащих и государственных служащих началась в 1990-х гг. с двух химиков, которые занимались проблемами разработки и уничтожения химического оружия – Вила Мирзоянова и Льва Федорова. Несмотря на то что доказать вину не удалось, Мирзоянова и Федорова несколько месяцев продержали в СИЗО. Арестовали их из-за того, что они написали статью, в которой рассказали о создании в России современных форм химического оружия.

В 1994 г. Вадим Синцов, директор по внешнеэкономическим связям АО "Спецмашиностроение и металлургия", бывший начальник Главного управления Министерства оборонной промышленности СССР, арестован за измену Родине в форме шпионажа (ст. 275 УК РФ). Передал британской разведке секретные сведения о российских вооружениях. Приговорен к 10 годам лишения свободы.

В конце 1995 г. началось дело Александра Никитина, журналиста-эколога. В феврале 1996 г. он был арестован и обвинен в государственной измене в форме шпионажа. Инициатором этого дела был друг Владимира Путина Виктор Черкесов, занимавший в тот момент пост руководителя Санкт-Петербургского УФСБ. Никитин участвовал в написании доклада "Беллоны" о ядерной безопасности на Северном флоте. И именно это было сочтено государственной изменой.

Никитин провел 10 месяцев в изоляторе ФСБ в Санкт-Петербурге, пока в декабре 1996 г. заместитель Генерального прокурора Михаил Катышев не подписал приказ о его освобождении из-под стражи. Несмотря на это, обвинения с него не были сняты. И эколога несколько лет таскали по судам.

В процесс вмешался директор ФСБ Владимир Путин: "Наше ведомство поступает, – заявил Путин по поводу дела Никитина, – исходя из государственных интересов. Остановлюсь на Никитине. Ведь что там на самом деле произошло? Он проник в библиотеку и взял сведения, которые являются секретными. Кстати, за свою "общественную деятельность" он получил денежное вознаграждение. Конечно, есть другой вопрос: насколько эти сведения актуальны сегодня? И с точки зрения политеса, в том числе международно-экологического, наверное, можно подумать о смягчении наказания. Но это должен решать суд. К сожалению, зарубежные спецслужбы, помимо дипломатического прикрытия, очень активно используют в своей работе различные экологические и общественные организации, коммерческие фирмы и благотворительные фонды. Вот почему и эти структуры, как бы на нас ни давили СМИ и общественность, всегда будут под нашим пристальным вниманием".

Но в 1999 г. Путин еще не был президентом, и Никитин был вчистую оправдан, поскольку те сведения, которые ФСБ и лично Путин считали "на самом деле секретными", по мнению суда такими не оказались. 13 сентября 2000 г. президиум Верховного суда России оправдал Никитина окончательно.

Дело корреспондента газеты Тихоокеанского флота "Боевая вахта" капитана 2-го ранга Григория Пасько началось в 1997 г. ФСБ утверждала, что Пасько обнародовал факты нанесения военными ущерба окружающей среде, в частности, передал японской стороне секретные данные об авариях на российских атомных подводных лодках, что являлось государственной тайной. В результате он был арестован по обвинению в государственной измене в форме шпионажа, по 10 эпизодам.

Однако прямых доказательств, указывающих на намерения Пасько передать свои записи японским СМИ, в материалах дела не было, хотя ФСБ вела за Пасько активную слежку: вся его почта контролировалась, телефон прослушивался, в квартире Пасько была установлена подслушивающая аудиоаппаратура, а сам он находился под пристальным наблюдением оперативных сотрудников.

20 июля 1999 г. Пасько был осужден, правда, по совсем другой статье: ст. 285, ч. 1-я УК РФ ("злоупотребление служебным положением"), однако тут же был амнистирован и освобожден из-под стражи в зале суда, причем обе стороны – и Пасько, и ФСБ – были недовольны приговором: амнистированный направил апелляцию в военную коллегию Верховного суда (а также подал иск о защите чести и достоинства к начальнику УФСБ по Тихоокеанскому флоту контр-адмиралу Николаю Соцкову), а руководство управления ФСБ по Тихоокеанскому флоту направило в военную коллегию протест на "неоправданно мягкий" приговор.

25 декабря 2001 г. новый Тихоокеанский флотский военный суд признал Пасько виновным в шпионаже и приговорил его к четырем годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима. 15 января 2002 г. президент Путин, выступая на пресс-конференции в Париже, сказал, что не считает возможным вмешиваться в действия судебной системы, но готов рассмотреть прошение Пасько о помиловании, если тот к нему с таким прошением обратиться. При этом Путин – как когда-то по поводу Никитина – подчеркнул, что Пасько было предъявлено обвинение в том, что он передал иностранным гражданам за вознаграждение документы с грифом "секретно", утверждая, что этот эпизод доказан и ни у кого не вызывает сомнений, якобы даже у адвокатов Пасько.

Правда, 13 февраля 2002 г. Верховный суд России по жалобе адвокатов Пасько признал несоответствующим закону приказ Минобороны о секретных сведениях, из-за которого Пасько попал под статью. Но ни на мнении президента о "секретности", ни на положении Пасько это не сказалось. Пасько, так и не подавший Путину прошение о помиловании, был условно-досрочно освобожден городским судом Уссурийска 23 января 2003 г., отбыв в тюрьме в общей сложности два с половиной года.

В 1996 г. Платон Обухов, сотрудник МИД РФ, арестован по обвинению в государственной измене в форме шпионажа за то, что передавал британской разведке МИ-6 сведения, составляющие государственную тайну. Признан невменяемым и направлен на принудительное лечение.

В том же году Владимир Макаров, кадровый дипломат, арестован по обвинению в государственной измене в форме шпионажа за то, что передал ЦРУ информацию о танке Т-82, а также о кадровом составе советских загранпредставительств. Приговорен Мосгорсудом к 7 годам лишения свободы. Помилован президентом России.

В 1997 г. Моисей Финкель, старший научный сотрудник 14-го Научно-исследовательского института Военно-морского флота арестован по обвинению в государственной измене в форме шпионажа за то, что передал ЦРУ секретные сведения о новейших гидроакустических комплексах. Приговорен к 12 годам лишения свободы.

В том же году был арестован Игорь Дудник, майор Ракетных войск стратегического назначения. Инкриминируемые ему преступления: государственная измена в форме шпионажа, разглашение государственной тайны. Дескать, он пытался передать ЦРУ дискету с секретной информацией о ракетных войсках стратегического назначения. Приговорен к 12 годам лишения свободы.

В июле 1998 г. был арестован Валентин Моисеев, заместитель руководителя первого департамента стран Азии МИД России. Ему были предъявлены обвинения в шпионаже в пользу Южной Кореи, представители которой дескать завербовали дипломата в Сеуле во время служебной командировки (с 1992-го по 1994 г.). По утверждению прокуратуры, Валентин Моисеев работал на спецслужбы Южной Кореи с 1994-го по 1998 г., передавая им сведения, составляющие государственную тайну. По данным следствия он провел около 60 встреч с представителем южнокорейской разведки и передал ему копии 23 документов, касавшихся сотрудничества между Россией и КНДР, в том числе в военной сфере. Получал он за все это по 500 долларов месяц. Общая сумма полученных им денег составила 14 тысяч долларов. Сам Моисеев заявлял, что поддерживал дружеские отношения с представителями посольства Кореи, а передаваемые материалы не являлись секретными, были ранее опубликованы и составили основу его научной лекции "Политика России на Корейском полуострове". 16 декабря 1999 г. Московский городской суд признал дипломата виновным и приговорил его к 12 годам лишения свободы. Данные, приведенные в прилагаемых официальных публикациях прессы и в научных работах были судом признаны секретными.

После объявления приговора адвокаты Моисеева подали в Верховный суд России кассационную жалобу. Верховный суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение. В августе 2001 г. Мосгорсуд, вновь признав Моисеева виновным в шпионаже, приговорил его к четырем с половиной годам лишения свободы, приняв во внимание состояние здоровья Моисеева и положительные характеристики с места работы. Адвокат Анатолий Яблоков при этом сообщил, что снижение судом меры наказания в данном случае свидетельствует не о гуманном отношении суда к шпионам, а об отсутствии доказательств виновности. С 14 марта 2002 г. по решению ГУИН Минюста Моисеев отбывал наказание в больнице в Торжке, поскольку заключенный страдал хроническим заболеванием желудка. Был освобожден 31 декабря 2002 г. После освобождения заявил, что намерен продолжать добиваться признания его невиновным, подал жалобу в Страсбургский суд.

В феврале 1999 г. началось дело Владимира Сойфера, профессора, заведующего лабораторией ядерной океанологии Тихоокеанского океанологического института (ТОИ) Дальневосточного отделения Российской Академии наук (РАН), сотрудника Федерального научного центра "Курчатовский институт". Сойфер занимался оценкой последствий взрыва реактора на атомной подводной лодке в бухте Чажма, неподалеку от Владивостока, в 1985 г., сопровождавшегося большим выбросом радиации. Результаты исследований по данной теме были опубликованы в российских и зарубежных научных изданиях.

В конце февраля Приморское управление ФСБ провело проверку в лаборатории Сойфера, во время которой по заявлению ФСБ были обнаружены ксерокопии документов службы радиационной, химической и биологической защиты и гидрографии Тихоокеанского флота с грифами секретности, сделанные в нарушение инструкции о секретном делопроизводстве. В частности, были скопированы два закрытых отчета, гидрологические данные и совершенно секретная карта залива Стрелок, бухт Разбойник и Чажма в Японском море, где базируются атомные подводные лодки Тихоокеанского флота. Обычно на таких картах бывают обозначены промеры глубин, направления подводных течений, температура; но вместе с этим на картах были данные о местах, где базируются российские подводные лодки. Сойфер признал, что нарушал правила копирования документов, однако оправдал свои действия тем, что документы помечены как секретные необоснованно.

В июне 1999 г. Приморское УФСБ посчитало, что деятельность Сойфера создает "угрозу государственной и военной безопасности страны" и провело в квартире Сойфера "проверку порядка обращения с секретными документами". В ходе проверки были изъяты различные документы и материалы, в том числе ксерокопии и фотонегативы карт под грифом "документ секретного пользования" (ДСП). Работы, которые вел Сойфер, были приостановлены, его лаборатория опечатана. По просьбе профессора, президиум Дальневосточного отделения РАН назначил экспертную комиссию из шести ученых. Комиссия провела независимую экспертизу материалов работ Сойфера и пришла к выводу, что ученый не держал у себя дома материалов, представляющих государственную тайну. Представители краевого УФСБ придерживались другой точки зрения, но дела против Сойфера заводить не стали, а ограничились вынесением предостережения. Начальником управления ФСБ по Приморскому краю был в то время генерал-майор Сергей Веревкин-Рохальский.

После этого В. Сойфер сам подал в суд на местное УФСБ, и в феврале 2000 г. суд Советского района города Владивостока признал проведенный у ученого дома обыск незаконным. Суд признал также, что во время обыска на квартире у Сойфера сотрудники УФСБ незаконно изъяли материалы научных разработок на кассетах, дискетах, а также заграничный паспорт ученого, и постановил вернуть изъятые вещи владельцу.

УФСБ обжаловало это решение в краевом суде, но в апреле 2000 г. Приморский краевой суд отклонил кассационную жалобу Управления ФСБ по Приморскому краю на решение суда Советского района Владивостока, который 11 февраля 2000 г. признал нарушения законов в действиях ФСБ при проведении "обследования" квартиры ученого. Сам Сойфер считал, что уголовное дело против него было возбуждено для того, чтобы отстранить ученого от участия в радиологической и экологической экспертизе бухты Чажма. Там, по его словам, бывшая администрация Приморского края намеревалась создать совместное предприятие с американским, российским и японским капиталом для переработки ближневосточной нефти с последующей продажей в страны Азиатско-Тихоокеанского региона, и работы Владимира Сойфера могли помешать осуществлению этого проекта.

В 1999 г. арестован Владимир Щуров, профессор Тихоокеанского института океанологии Дальневосточного отделения Российской академии наук (РАН), заведующий лабораторией акустических шумов океана. Инкриминируемые ему преступления: разглашение государственной тайны; дескать он передал Китаю секретные сведения о российских военных технологиях.


Страницы


[ 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 ]

предыдущая                     целиком                     следующая